— «Чтение мыслей» — мугловое понятие. Сознание — не книга, которую можно открывать и листать на досуге. А мысли — не надписи на стенках мозга, доступные взглядам незваного пришельца. Сознание, Поттер, есть сложная, многослойная структура — не у всех, разумеется, но у большинства. — Он усмехнулся. — Однако, те, кто овладел искусством легалименции, способны, при определённых условиях, проникать в сознание жертвы и расшифровывать содержимое. Так, скажем, Чёрный лорд почти всегда может распознать ложь. Но мастера окклуменции умеют блокировать чувства и воспоминания, изобличающие ложь, и могут говорить ему неправду, не опасаясь разоблачения.
— Встань и приготовь волшебную палочку, Поттер.
Гарри встал. Он нервничал. Они со Злеем стояли с противоположных сторон письменного стола и смотрели друг на друга.
— Можешь попытаться разоружить меня с помощью заклинания или защититься любым другим способом, какой только придёт в голову, — сказал Злей.
— А что вы будете делать? — Гарри с опаской покосился на палочку Злея.
— Я попробую проникнуть в твоё сознание, — вкрадчиво проговорил Злей. — Посмотрим, насколько ты сможешь этому сопротивляться. Говорят, тебе неплохо удавалось блокировать проклятие подвластья. Сейчас тебе понадобятся приблизительно те же навыки… Итак, приготовься. Легалименс!
Гарри не успел ни приготовиться, ни сколько-нибудь собраться, а заклинание Злея уже ударило по нему. Комната поплыла перед глазами и исчезла; в голове, будто обрывки фильма, замелькали бессвязные, но очень яркие образы — настолько яркие, что затмевали собой всё остальное.
Вот ему снова пять, и он смотрит, как Дудли катается на новом красном велосипеде — сердце разрывается от зависти… Девять лет: бульдог Рваклер загнал его на дерево… Внизу, на газоне, хохочут Дурслеи… А вот он сидит под шляпой-сортировщицей, и та говорит: в «Слизерине» ты достигнешь больших успехов… Гермиона, в больнице: лицо, густо поросшее кошачьим мехом… Армия дементоров медленно наступает на него с обеих сторон чёрного озера… Чу Чэнг, под омелой, близко-близко…
И, при воспоминании о Чу, чей-то голос в голове Гарри сказал: «Нет, сюда я тебя не пущу, это личное»