и мне хочется ненавидеть каждого, кто прерывает мое молчание,
кто приходит ко мне и что-то требует: каких-то слов или признания,
кто говорит: "не держи в себе ничего", и натыкается на мое непонимание,
добавляет: "как это так, девочка, ты же девочка, где истерики, слезы где, где? "

а я сижу в своей комнате, пишу много букв, формуриую их в предложния,
мне всё кажется - этот мир никогда не закончится, он и я плывем по течению,
и понять бы в какую сторону дела идут: хорошо, плохо, умеренно, средне ли -
но я замкнутый круг, квадрат, прямоугольник - в этой каторжной пустоте.

я никому не звоню, не пишу писем, не отвечаю - так же как мне никто ничего и не,
и попытка узнать кого-то, кто стоит за дверью, отзывается холодом по спине -
я сползаю ровной линией, вырванной капельницей по обоям на гладкой стене,
у меня все хорошо сегодня, вчера, потом, и всегда все хорошо, все хорошо.

когда злость во мне утихает - так я начинаю новое четверостишье, абзац, главу -
я перестаю метать в себе кишки и укладывать их так, как взбредет моему уму,
всё, что можно писать, остается за гранью и неинтересно, что я вас переживу -
помошник поэта - рассвет, но он с другой стороны дома, угла, окна; он высоко.

мне когда-то бывало не то, что грустно, просто печально, обидно и неврастинично зло
я готова была менять себя на тебя, деньги на ветер, солнце на звезды, боль на ярмо,
а теперь все проходит как проходило раньше, и я ставлю сегодняшнее число -
хотя все еще хочу ненавидеть каждого, кто прерывает молчание и срывает мой капюшон.