Я останусь с тобой.
Даже если уеду куда.
А любые места ведь сегодня не столь отдалённы.
Даже если за очень сухое, некрепкое “да”
я последую за человеком, в меня не влюблённым.

Я останусь с тобой
рифмоплетским тату на забор,
поцелуем на площади старой предутренним часом.
Ты – по крышам крадущийся ливнем невидимый вор
всех сердец тех людей, кто когда-то с тобой повстречался.

Я останусь с тобой.
Даже если умру на кресте,
что сколочен на скорую руку для тех, кто не понят.
На каком километре,
какой соловецкой версте
мне еще, как молитву, тебя
суждено будет вспомнить?

Я останусь с тобой.
Ты запомнишь меня на века
несразимой бунтаркой, чей взгляд изумрудно-скандалящ.
Что умеет есенински пить
и себя подвергать
самым взрывоопасным из ныне известных скиталищ.

Я останусь с тобой, даже если предложат Париж.
С желтых щек этих свеч
слезы грусти никто и не вытер
на чужой стороне. Я роднее тебе, говоришь,
многих кровных детей,
мой мужчина по имени
Питер.