tabby :
Самая большая проблема этого города в том, что тут знают все друг друга. Скорее всего, в России таких городов очень много. Если в России больше тысячи городов. Что говорить о родном городе, о моем городе.
Я никогда не жаловался там, где я живу. Родина значит Родина. Я тут и живу. Я постоянно затыкаю своему другу рот, если он начинает речи про ужасный наш город. Он не такой.
Все эти позиции заключаются за происходящими тут историями. Историями моей жизни. Разве я не должен чтить свое прошлое? Я обязан.
Когда я был молод и совсем рыхлый в теле, меня избили. Их было много. Я рыдал. Моё тело меня не слушалось, а глаза не видели. В те минуты я хотел умереть, да и после мало что изменилось. На протяжении трёх месяцев мне не хотелось жить. Моё тело не слушалось меня. Они избивали меня руками, кулаками, ногами. Я не упал, тогда я не упал. Я бежал со всех ног. На самом деле, в детстве я очень быстро бегал. Им всего лишь не понравился мой шарф, - шарф с полосками, темно-синими и розовыми полосками. Именно в этот день я решил бросить танцевать.
Самое ужасное, когда люди проходят мимо, твои знакомые, и они ничего не делают. Лишь незнакомая бабушка пыталась спасти меня. Она кричала, пыталась их заставить меня не бить. Но ничего не смогла сделать.
Такие мелочи ничего не значат, но тогда я потерял свой пенал. Он мне на самом деле очень нравился. Я отделался пятью синяками на спине, шеи и лице, потерей пенала и нежеланием жить.
Я бежал домой, рыдая. Я вру. Я сначала забежал в подъезд. Никогда не забуду тех глаз, которые были выпучены на меня. Эти люди не понимали моих потерей и меня. Они не имели понятия, что со мной случилось. И никто из них не подошел ко мне. Тогда я не очень требовал жалости. Тогда мне надо было успокоится. Я не забуду никогда их глаз.
Именно тогда я попрощался со своими длинными волосами.
Мне было ужасно обидно. Я не хотел уж точно жить после 3 месяца. Как будто все перевернулось. Вполне успешный мальчик умер. Тогда мой мир сломался.
В то время я читал мало, на самом деле. Я прочитал все книги «Простоквашино» и был подготовлен к жизни на уровне кота матроскина. Именно тогда жизнь начала учить меня жить, а не педогоги.
Людей может сломать тюрьма, катастрофа. Меня сломала драка. Я был зеленым стручком, присобаченым только к чему можно. Но тогда я оторвался от всего. И начал жить новую жизнь. Я родился по-новому.