. Хозяин погладил рукою
Лохматую рыжую спину:
" Прощай, брат! Хоть жаль мне, не скрою,
Но все же тебя я покину.
Швырнул под скамейку ошейник
И скрылся под гулким навесом,
Где шумный людской муравейник
Вливался в вагоны экспресса.
Собака не взвыла ни разу
И лишь за знакомой спиною
Следили два карие глаза
С почти человечьей тоскою.
Старик у вокзального входа
Сказал:"Что оставлен, бедняга?
Эх, будь ты хорошей породы,
А то ведь простая дворняга! "
Огонь над трубой заметался,
Взревел паровоз, что есть мочи.
На месте, как бык, потоптался
И ринулся в непогодь ночи.
В вагонах, забыв передряги,
Курили, смеялись, дремали.
Тут, видно, о рыжей дворняге
Не думали, не вспоминали.
Не ведал хозяин, что где-то
По шпалам, из сил выбиваясь,
За красным мелькающим светом
Собака бежит, задыхаясь.
Споткнувшись, кидается снова,
В кровь лапы о камни разбиты,
Выпрыгнуть сердце готово
Наружу из пасти открытой.
Не ведал хозяин, что силы
Вдруг разом покинули тело
И, стукнувшись о перила,
Собака под мост полетела.
Труп волны снели под коряги.
Старик, ты не знаешь природы:
Ведь может быть тело дворняги,
А сердце чистейшей породы!