Каждый пьет и молится о своем,
Посвящает бокалы и тосты своей тоске.
И пока алкоголь не превысил нормальный объем,
Доставай свою Библию и неношеный крест.

Мы сыграем в игру: Будем меряться кто здесь несчастнее всех.
Кто погиб – за свои; награжден за чужие грехи.
И пускай одному благодать, что другому грех,
Мы отчаянием расхорохоримся как петухи.

Ты начнешь прозаично, конечно же, про любовь
Перечислишь клише: вспомнишь слезы, бессонные ночи,
То как сердце над разумом бескомпромиссно взяло контроль
Выбивая на ребрах как Морзе рифмы и строчки.

Ты, конечно, умножишь важность своих шагов,
Обвинишь мир в прогнившей давно системе.
Ты считаешь любовь твоя, словно дары волхвов,
Ты уверен, что сам был рожден не иначе как в Вифлееме.

И пока ты судачишь о вечном Вселенском вопросе:
Хоть и выбрал давно для себя ответ «Быть любимым»
У застолья нашего уже выступает проседь,
А бутылка пошла паломничать как пилигримы.

Ты и все пред тобою, как будто бы заодно -
Выступали к Богу с одним вопросом.
Только Богу, честно, до чертиков все равно
У кого из вас первого перегорели чувства.

Кто-то скажет на счет меня "Ни себе, ни людям".
Я пустой сосуд, закупоренный, залитый свинцом.
Весь мой спектр эмоций – желание правосудия,
Мои черти в омуте все с прагматичным лицом.

Эстафетная рюмка пришла и в мои ладони.
По природе вещей я должна себя бичевать,
Но и мне и другим принесет максимально урона
Осознанье того, что мне нечем продолжить обряд.
….

Я от сказанных Вами слов отрекаюсь и говорю:
«О, спасибо, Господи, что я никого не люблю,
Пусть заполнится лучше знанием эта душа
И ничто из мирских обычаев ей не будет мешать!»