Мой брат гуляет по земле демоном, отстраненно думает Сэм, прогревая Импалу, и он, Дин то есть, настоящий говнюк, не забрал с собой свою Детку и младшего брата. …

Иногда Дин - по-семейному так - звонит ему и зовет: айда ко мне, Сэмми, поохотимся на меня вместе, погуляем под луной или на Луне или съездим на рыбалку, выпьем пива, страсть сколько времени не пил нормального холодного «будвайзера», только кровь младенцев. И смеется в трубку на низких, инфернально смешливых частотах. Конечно юмор у него не превратился в демонический, жаль, был бы хоть какой прок от его нового состояния. Он не говорит, где его искать, угадай сам, умный братишка. Это его излюбленная игра, в кошки-мышки, кто из них кошка, кто мышка – довольно запутанно. И Сэм неспеша собирает дорожную сумку, наливает святую воду в свою и братскую фляги, вдруг тому понадобится тоже, проверяет клинок и прихватывает Дину его теплую куртку, на пороге зима, а он все носится в той рубашке, в которой умер… Сэм колесит по следам странной недоброй воли Дина: строго на восток, Денвер, Монтиселло, испуганные знамениями мормоны, оргия в Лас-Вегасе, разворот на север сквозь Айдахо, Фарго, залив Сент-Луис, что в Миннесоте. Сэму не нужно просматривать полицейские сводки, его несет к Дину кровным чутьем.

(с) J.Daniels