"В тот момент я не была собой, и от этого было так противно. Я ненавидела себя. Ненавидела за то, что не могу писать, что не рисую маслом, как всегда хотела, что так и не научилась любить, что так много не делаю… Ощущение собственной ничтожности заставляло сердце биться чаще, разум трезветь, чувствовать голод и общее негодование, оно возвращало человечность. Осознание того, что ты такой же среди всех, что хочешь есть и спать. ПРО МЕНЯ ЕСТЬ”