Сижу читаю статью о степенях эквивалентности при переводе. Читаю и восхищаюсь, просто! С родителями делиться нет смысла, т.к. они ни хрена в этом не понимают, но я надеюсь, что здесь найдётся народ, которому понравится, а может даже и понадобится данная информация :) Это очень интересно, реально.
—--------------------------------------------------
Эквивалентность переводов первого типа заключается в сохранении только той части содержания оригинала, которая составляет цель коммуникации:
(1) Maybe there is some chemistry between us that doesn't mix. - Бывает, что люди не сходятся характерами.
(2) That's a pretty thing to say. - Постыдился бы!
(3) Those evening bells, those evening bells, how many a tale their music tells. - Вечерний звон, вечерний звон, как много дум наводит он.
В примере (1) цель коммуникации заключалась в передаче переносного значения, которое и составляет главную часть содержания высказывания. Здесь коммуникативный эффект достигается за счет своеобразного художественного изображения человеческих отношений, уподобляемых взаимодействию химических элементов. Подобное косвенное описание данной информации признано переводчиком неприемлемым и заменено в переводе другим, несколько менее образным высказыванием, обеспечивающим, однако, необходимый коммуникативный эффект.
В примере (2) цель коммуникации заключается в выражении эмоций говорящего, который возмущен предыдущим высказыванием собеседника. Для воспроизведения в переводе этой цели переводчик использовал одну из стереотипных фраз, выражающих возмущение в русском языке, хотя составляющие ее языковые средства не соответствуют единицам оригинала.
И, наконец, в примере (3) общей функцией оригинала, которую переводчик стремится всеми средствами сохранить, является поэтическое воздействие, основанное на звукописи, рифме и размере. Ради воспроизведения этой информации исходное сообщение заменяется другим, обладающим необходимыми поэтическими качествами.
Во втором типе эквивалентности общая часть содержания оригинала и перевода не только передает одинаковую цель коммуникации, но и отражает одну и ту же внеязыковую ситуацию. Широкое распространение в переводах эквивалентности второго типа объясняется тем, что в каждом языке существуют предпочтительные способы описания определенных ситуаций, которые оказываются совершенно неприемлемыми для других языков. По-английски говорят: We locked the door to keep thieves out, а по-русски кажется нелепым описывать данную ситуацию подобным образом (запирать дверь, чтобы держать воров снаружи), но вполне возможно сказать: « чтобы воры не проникли в дом ». Подчеркивая невозможность для себя каких-либо поступков, англичанин скажет: I am the last man to do it. По-русски невозможно воспроизвести подобное сообщение, назвав кого-либо «последним человеком, способным сделать что-либо». Придется описать в переводе эту ситуацию другим путем, например: « Уж я, во всяком случае, этого не сделаю ».
Необходимость устанавливать при переводе эквивалентность на уровне ситуации может быть связана и с тем, что во многих случаях члены языкового коллектива постоянно применяют лишь один способ описания определенной ситуации. Особенно часто это имеет место в стандартных речевых формулах, предупредительных надписях, общепринятых пожеланиях, выражениях соболезнования и т.д. Услышав просьбу позвать кого-либо к телефону, по-русски спросят: « Кто его спрашивает? », а по-английски: Who shall I say is calling? Указать, в какую сторону открывается дверь, нужно по-английски надписью "Pull" или "Push", а по-русски - «К себе» или «От себя». Теоретически можно по-разному предупредить о свежеокрашенном предмете, но по-русски обязательно напишут: «Осторожно, окрашено», а по-английски - "Wet paint".