— Меня зовут Хейзел. Август Уотерс был великой, предначертанной звездами любовью всей моей жизни. Наша история любви были эпична, и я не смогу произнести больше одного предложения не утонув в слезах. Гас знал. Гас знает. Я не буду рассказывать вам нашу историю, потому что — как все настоящие истории любви — она умрет вместе с нами, как и должно случиться. Я надеялась, что он будет говорить на моих похоронах, потому что никто, кроме него — я начала плакать. — Нет, я не буду плакать. Не буду. Хорошо, хорошо. — Я не могу говорить о нашей истории любви, поэтому я буду говорить о математике. Я не математик, но я знаю вот что: между нулем и единицей существует бесконечность чисел. Есть 0,1, и 0,12, и 0,112, и бесконечный набор остальных. Конечно, существует большая бесконечность между нулем и двумя, или между нулем и миллионом. Некоторые бесконечности больше, чем другие. Писатель, который нам раньше нравился, научил нас этому. Бывают дни, и таких много, когда я негодую на размер моей бесконечности. Я хочу больше чисел, чем могу получить, и Господи, я хочу больше чисел для Августа Уотерса, чем он получил. Но, Гас, любовь моя, я не могу объяснить, как я тебе благодарна за нашу маленькую бесконечность. Я не отдала бы ее ни за что на свете. Ты подарил мне бесконечность внутри ограниченного количества дней, и я счастлива.