Кажется, мне и вправду стоит исчезнуть, уйти, упасть, Слиться с прозрачной музыкой, живущей в открытых дрожащих пальцах, Вынырнуть, задержать дыханье и снова в морскую пасть, Приобрести влияние, щупальцы, жабры и прочный панцирь. Скоро я позабуду, как теплый воздух течет в гортань, Если бы мы даже выжили - на открытие б опоздали, Падает из ладони кубок, не донесен до рта, Желтая субмарина выходит на берег, песок раздавлен. Медленно обвожу пределы, в карандаше печаль, Каждый клочочек сердца сожми в ладони и грубо скомкай, Там, вдалеке хрустит дорога из желтого кирпича, Желтое солнце давит сухие губы солено-колко. Боже, не дай мне дорогу к небу, но дай мне выдох в висок, Дай мне выход в открытый космос, дай мне, Господи, жару, Я хочу целовать тебя, скрипит на зубах песок, Я хочу целовать тебя, но всё время мешают жабры. Я закрываю глаза, я сдираю с губ неживую слизь, Каждую каплю моря пугаю розовой наготою, Я не прошу спасти меня, только, прошу тебя, только снись, Я прошу, уходи, но будь, пожалуйста, наготове… Это даже не голос, это шипенье старой иглы, И отпеванье наше давно должно было состояться, Скажут, их было четверо - иксы, игреки и углы, Будут над нами смеяться - пусть их, люди должны смеяться. Впрочем, не обращай внимания, это просто метель, зима, Море сковало льдом и мы убиваем, потом жалеем, Но посмотри и выучи - там, во первых строках письма… Поздно. Обрыв дыханья, и воздух пахнет вишневым клее