поняла, куда ушел в последнее время набранный вес. я по привычке искала на бедрах и животе, а оказалось - в руки, которые я ненавижу в себе больше всего. эти ужасные, до ужаса мягкие руки. вообще самое трудное во всем этом - не внешний вид, не то, как я выгляжу, а то, как я вижу себя. я набрала 6 килограмм и никто не заметил, и мне по-прежнему впору все мои вещи, разве что сидят чуть-чуть плотнее, и вообще все это неважно. я никогда не была изможденно худой, но я успела привыкнуть к тому, что мне было чуть-чуть больно прислоняться к спинке стула из-за выступающих лопаток, к тому, как мне было неуютно засыпать в своей любимой позе (на левом боку) из-за того, что коленки слишком больно терлись одна об другую, даже синяки оставались иногда. я всегда хотела от своей внешности только одного - чтобы то, как я выгляжу, соответствовало тому, как я себя ощущаю. я знаю, что я не толстая, и я знаю, что я не уродлива до крайности, но этого недостаточно. меня раздражают все эти отвратительные округлости, потому что внутри я не такая. я вся острая, колючая, и все эти синяки и неудобства - это было так по-моему, так по-родному. и я ненавижу свои светлые волосы, свой курносый нос, эту ямочку, эти маленькие зубы просто потому, что все это до тошноты не мое. какое-то детское, псевдомилое.
не суть. на следующей неделе работаю, и теперь твердо себе пообещала потратить все деньги без сожалений на себя. у меня есть глупая привычка хранить заработанное на что-то непонятное, стыдиться тратить, а в итоге все равно как-то незаметно проматывать на еду или что-то равноценно бесполезное. запланированно и основательно пойду и накуплю себе всего. и как-нибудь гордо пообедаю в кафе одна. моя воля, я бы всегда всюду ходила бы одна. но как же, темные улицы, поздние часы, и вообще как-то глупо, неужели трудно кого-то пригласить итд итп. я очень, очень люблю танцевать, танцую сама с собой каждый вечер, и в этом, наверное, еще одна причина того, что я больше не набираю вес; все это проходит с такой интенсивностью, что под конец я приятно изможденная и оглушенная частым стуком собственного сердца. я это к тому, что с удовольствием сходила бы в какой-нибудь клуб, и даже с легкостью, и даже одна, потому что, слава богу, моя застенчивость не распространяется на незнакомых мне людей, и перед ними я могу делать все, что хочу. но мы возвращаеся к ночным часам, телефонным звонкам и пр.