к сигаретам тянутся руки, тянутся, по рукам бьются, останутся, тянутся дни бесчисленные, часы долгие, мир огромный: ты такой маленький и никчемный, ты такой глупый и безразмерный, умирать тебе скоро, да все эфемерно, все неверное, любовь незабвенна.

тянутся руки к пачке, тянутся, холодно пришел пред тобой раскланяться, мертвые разом не воскрешаются, говорит «обернешься и по реке отправятся измерениями твои взгляды». а тебе ничего уже и не надо, эти массовые обряды, совершенные в сильные снегопады, только приближают тебя к плеяде, в которую никогда тебе не вступить.

шипы колются, бьются, молятся, оставляют на коже след как от побоища, ты идешь по снегу и вся бессонница испаряется в один миг. к сигаретам тянутся руки, тянутся, всё, что движется, борется — кажется, будто в каждом из них твой друг. а на деле потом получается, что один не любит, другой теряется, третья, та, что «с тебя причитается», разворачивается на ходу: в тебе новая смерть рождается, сидит в сердце, на качелях качается и не хочет никуда уходить.

надо как-то себя лечить.