Ты взвываешь как зверь — твой дом остаётся пуст,
Зажигаешь огни всех торшеров, конфорок, люстр.
Там где был небольшой надлом — раздаётся хруст,
Переламывая в конец.
Очевидно, что я пишу, а ты просто чтец.
Очевидно, что я создатель, а ты венец.
Вариаций нет.
Если я музыкант — то ты для меня кларнет.
Если что-то меня не цепляет, ты тем задет.
Напиваясь до полусмерти заявляешь потом:
«Мне являлись такие черти,
говорили (оставь её, а не то будет ад и вертель)
Это лучше чем гниль и сырость»
Ты цепляешь меня, хватаясь. Пытаясь вылезть.
«Не носи такой вырез милая, сделай милость.
Забираю тебя с работы сегодня в пять.
Я хочу тебя вечно гладить и обнимать.
У меня по спине струится мурашья рать —
Это чувство тебе на вырост.»

Я стою, приготовившись спрыгнуть у переправы.
У меня для тебя карманы полны отравы.
Может черти немного, но все-таки были правы.
Ты подумай еще хорошенечко. Так сказать.