Герда… В ее северном имени есть что-то стальное, созвучное с гордостью.
У Герды должен быть голос звонок, спина пряма.
Только вот что-то в голосе больше не слышно привычной бодрости,
Стало в ней больше смирения, тишины и покорности,
В Герде как будто что-то оборвалось…
Лопнула леска, порвалась струна,
Герда стала вдруг молчалива, грустна.
Которую ночь проводит без сна.
И часами сидит у открытого настежь окна.
Герда все время ждет Кая – так повелось…

Герда сидит на кухне, гладит кота, попивает чай.
Смотрит в окно с надеждой, как на икону.
Ждет, когда же вернется Кай.
Полно, девочка, третья зима уже… Привыкай.
Он там на свою королеву смотрит, как на Мадонну.

Герда не верит, Герда упрямо в пальцах ломает и крошит лед.
Губы не слушаются: Кай возвратится, как пить дать, придет.
Он же не сможет, он без меня умрет.
Просто взять и уехать – какая с его стороны беспечность.
Герда в остывший чай добавляет и добавляет льда,
Разбавляет его слезинками, вот было время – стало вода.
Герда не хочет слышать слов «когда-нибудь», «может быть», «никогда»
И уж тем более знать не желает про слово «вечность».

Кай сидит у постели снежной той Королевы, как у подножия ледяного трона
Да какая там Королева – ни царской осанки нет, ни короны.
Просто ни выхода у него нет, ни мобильного телефона,
Чтобы хоть как-то замкнутый круг этот разорвать.
У Кая пальцы не слушаются, зажигалка не щелкает, руки дрожат
Он сидит на краю, ссутулившись, как-то понур и зажат.
И как будто кошки в душе у него мягкими лапами прошлое ворошат,
И чтобы в него вернуться, Кай готов очень много отдать.

Королеве становится скучно с ним, ей в общем-то надоело —
Кай что есть, что нет, ей до него все равно нет никакого дела.
Королева в общем-то совсем не того хотела,
Ей казалось, что он будет вечно строить для нее любовь изо льда.
Он же сидит, смотрит глазами стеклянными куда-то вдаль,
И такая в лице его скорбь, тоска и печаль,
Что даже ее ледяному сердцу его становится жаль.
И она говорит ему холодно: видимо, не судьба.
Ступай, мальчик мой, считай, что я тебя пожалела…

Кай возвращается, когда на окне у Герды цветут любимые розы,
Переминается на пороге, щеки румянцем горят как с мороза,
Каю все кажется и мерещится, как после наркоза,
Герда устало его обнимает, шепечет: вот и дом.
Целый вечер они сидят в обнимку, смотрят на розы и говорят:
«Герда, родная, ты не представляешь, Королева то ли наркотик такой, то ли яд».
«Кай, давай просто забудем, никто уже не виноват,
Пусть все останется зимним кошмарным сном.
Пусть как лед крошится, тает и уплывает вдаль….».

Герда… Все-таки есть в ее имени что-то сильное, словно сталь.