Стильные нервы, а я не сильная, стили постель, что бы в сон и в меня…
Звуком разрезало сердце где-то посередине в его предложении. Без сахара сделать чай всё равно, что отравить меня отваром обид, битых стёкол губами по лезвию, не нажимай. Заново не заканчивают, заново не рождаются, но мы не дети, ни наволочки на неровных подушках. Одышка и дыхание в стену, сдуваешь собственным ветром проблемы вчерашнего дня, волшебного компота из нот, как свечи на собственном дне рождения, на собственных похоронах. Не страшно совсем кашлять кровью и задыхаться глаголами. Слушаешь тех людей, ругаешь время, пошлое прошлое на скатерти, скорая приезжала и утро скоро, сурово всё и не по местам как-то. В местном натрий, в грустном щёки, а ты хлопай ресницами и заваривай чай, вежливые промежутки дыхания извинялись вместо него и новых стёкол. Новые порезы зашивали свежие раны, кололи немного, но не царапали. Медведи пытались убежать от меня, но я их не отпускала, варьировала события, сбивала пульс градусом, градусник ни алкоголь, ни глаголы из правила вывернутых карманов, ругаемся. Пыль за щеками, как снег за окном, не красиво и ни к месту, а я не невеста и не несу счастья вёдрами, лишь горе литрами, сердца осколками и боль в предложениях тихих стихов, что для меня, как снотворное, а ему зрачки в потолок полотна из ново-пассита.