83. Доктор Шлихтер Фон Кенигсвальд приближается к точке равновесия
– Рак, – сказал Джулиан Касл, когда я ему сообщил, что «Папа» умирает в мучениях.
– Рак чего?
– Чуть ли не всего. Вы сказали, что он упал в обморок на трибуне?
– Ну конечно, – сказала Анджела.
– Это от наркотиков, – заявил Касл. – Он сейчас дошел до той точки, когда наркотики и боли примерно уравновешиваются. Увеличить долю наркотиков – значит убить его.
– Наверно, я когда-нибудь покончу с собой, – пробормотал Ньют. Он сидел на чем-то вроде высокого складного кресла, которое он брал с собой в гости. Кресло было сделано из алюминиевых трубок и парусины. – Лучше, чем подкладывать словарь, атлас и телефонный справочник, – сказал Ньют, расставляя кресло.
– А капрал Маккэйб так и сделал, – сказал Касл. – Назначил своего дворецкого себе в преемники и застрелился.
– Тоже рак? – спросил я.
– Не уверен. Скорее всего, нет. По-моему, он просто извелся от бесчисленных злодеяний. Впрочем, все это было до меня.
– До чего веселый разговор! – сказала Анджела.
– Думаю, все согласятся, что время сейчас веселое, – сказал Касл.
– Знаете что, – сказал я ему, – по-моему, у вас есть больше оснований веселиться, чем у кого бы то ни было, вы столько добра делаете.
– Знаете, а у меня когда-то была своя яхта.
– При чем тут это?
– У владельца яхты тоже больше оснований веселиться, чем у многих других.
– Кто же лечит «Папу», если не вы? – спросил я.
– Один из моих врачей, некий доктор Шлихтер фон Кенигсвальд.
– Немец?
– Вроде того. Он четырнадцать лет служил в эсэсовских частях. Шесть лет он был лагерным врачом в Освенциме.
– Искупает, что ли, свою вину в Обители Надежды и Милосердия?
– Да, – сказал Касл. – И делает большие успехи, спасает жизнь направо и налево.
– Молодец.
– Да, – сказал Касл. – Если он будет продолжать такими темпами, то число спасенных им людей сравняется с числом убитых им же примерно к три тысячи десятому году.
Так в мой карасс вошел еще один человек, доктор Шлихтер фон Кенигсвальд.