Лежишь, смотришь на черный прямоугольник балкона. Лишь изредка тяжелые удары оставшихся капель раздаются в задумчивой тишине. Параллельно этому слышится глухой шум проносящихся вдали авто, кто-то суетливо стремится домой, кто-то еще работает, развозя непутевых пьянчуг и подростков по домам, кто-то гоняет, представляя себя настоящим стритрейсером местного масштаба. А ты лежишь в своей теплой, до одурения, до жара в коленях, теплой постели. И даже ветерок не доносится до твоего разгоряченного лица. А только что был дождь. Странно. Ждешь очередные истории, которые лениво опутывают твой мозг каждую ночь, любовно погружая тебя в тот самый долгожданный, приносящий отдых сон. Морфей своей кошачьей лапой закрывает твои глаза, напоследок даря калейдоскопный вихрь кадров предыдущего дня, вызывающих чладостную улыбку. И глаза будто бы действительно закрываются, поддаваясь фантазии. Почти ничто не мешает. Еще секунда и…И ты слышишь сквозь плотную пелену дремы тихий звук. Даже не один. Легкая, протяжная мелодия, летящая. Улыбаешься сквозь сон, предчувствуя новую сказку под аккомпанемент прекрасной музыки. Это часть сновидений, уверенность крепнет, как вдруг в голову вспархивает другая тревожная мысль - это соседи, точно, и не мелодия это вовсе, а танцевальные ритмы, кто-то хорошо отдыхает в наступившие выходные. Но нет же, нет. Это пианино, явно же, ты не можешь ни с чем спутать эти звуки, издаваемые легкими клавишами. Твое внимание слишком напряжено, приходится избавиться от удушающего своим жаром одеяла и поспешить на балкон. Да, вот она, живительная свежесть. Так поздно, все огоньки в соседних окнах почти погасли, осталась лишь пара светящихся клеточек, настаивающих на том, что не все еще сдались этой ночи. Приходиться напрячь зрение, вглядеться в темную полоску леса на расстоянии пары домов. А музыка тем временем нарастает, темп ускоряется, в ее канву вплетается скрипка, но ты уже не замечаешь, ты уже дышишь ей, она накрепко слилась с твоими мыслями, ничего вокруг не существует. Быстро бежишь по лесу, скорее. Это уже не просто ты. Теперь ты лишь наблюдатель. Девочка. Маленькая, белое платье, ярко контрастирующее с темной вуалью леса, часто пропадает за толстыми стволами деревьев. Влажность вокруг, тебе тяжело дышать, капельки чего-то скользкого наполняют легкие, заставляя задыхаться. Девочка? Где она? Тебе кажется, на данный момент она твоя цель, она захватила все твое существо. В следующий момент перед тобой предстает прекрасный инструмент, покрытый темной, потрескавшейся от старости, краски, с белоснежными, ярко выделяющимися во тьме ночи клавишами. Видно, что старый рояль любят, не забывая играть и выкладывать всю душу в песнях. Без слов. Они лишние, они вечно перебивают всю гармонию, не дают полностью погрузиться в красоту. Маленькие детские пальчики умело перебирают черно-белые полоски, превращая тишину в волшебство. Вокруг ничего не движется, все замерло. Легкие, плавные переливы накрывают тебя с головой, зовя в небесный танец, который подарит тебе нечто новое, истину ли, вопросы, ответы, счастье? Тебе предстоит узнать. Шаг…Пронзительный крик оглушает, звенит, разрывает перепонки. Паника. Холодный крик залепляет рот. Немощное молчание. Никак не докричаться. До чего? До кого? Ругань, слезы, крик. Все слышится снова, по кругу, не прекращаясь, наоборот, набирая обороты. От каждого слова раздираются все внутренности, непроизвольно хочешь помочь этой женщине. Или ребенку? Нет, определенно женщине, только она способна вложить столько боли в свой последний крик, прощальный. Резко распахиваются глаза. Потухший взгляд истерично начинает искать источник шума. Прислушиваешься, тишина. И вновь доносятся дикие вопли о помощи. Хотя нет, не о помощи, ошибка. Очередная пьяная ругань и громкие танцы выпивших людей. Ничего нового. Но страшно до сих пор, сердце загнано бьется в груди, помня ту леденящую волну паники, затапливающую с ног до головы. Убеждаешь себя, что это был лишь сон, может кошмар, все в порядке. Но что-то несомненно изменилось. Не поддается разумным убеждениям страх за то, что крик был все же реален, такая боль не снится, если она не твоя, ее нельзя настолько явно услышать. Однако сон на то и сон, чтобы подарить в этот раз настоящий покой. И сквозь последние еще реальные мгновения слышишь сигнал машины, и отключающийся разум убеждает в том, что это как в фильмах, мороженщик и его фургон, обязательно розовый. И снова полуулыбка касается твоего лица, окончательно уступая место старым переживаниям.