Он ведь играет, детка, в смертельный номер,
тащит за поводок и смеется зло.
Чтобы тебя ломало, тошнило болью,
чтобы всегда его ты была, его.
Он ведь не любит, милая, хватит врать -
чтобы в тебе выработать и прыть и стать,
он будет молча курить и смотреть,
как ты продолжаешь себя убивать.
В двадцать один, малышка, такая штука.
В двадцать один – реви или волком вой.
У каждого кто-то есть, кто вошел без стука
и над головой с тяжелой стоит рукой.
Ты, как котенок, ластишься и мурлычешь,
дали по морде – значит они любя.

В двадцать один, малышка, похлеще книжек, будет твоя испорченная судьба