Все куда-то торопились: люди, машины, поезда, птицы, опять люди, даже листовки, сорванные ветром, и те куда-то спешили…
Только я почему-то не любовалась каждым зданием, хотя знала их все наизусть, поднимала лицо к солнцу, ловила свое отражение во всех витринах, разглядывала прохожих. Весна…
Нет, не люблю я ее. И всё тут! Мне одиноко весной. Надо бы уже ехать домой, да и в библиотеку не мешало бы, да и к Юльке… Настроила наполеоновских планов и пошла на остановку. Надо всё-таки выполнить хотя бы половину из всех дел. Вечно у меня в сумке черт знает что, где же проездной? Точно, в кошельке. Прочитала на электронном табло, что сегодня 14 апреля. Как быстро прошли полгода…

14 октября, запись на лекции
"… Безмолвие, бездействие…
До сих пор не могу поверить, тебя больше не будет рядом. Вот ты сидишь рядом со мной и как-то всё философски принимаешь, а я-то через край эмоцмональная и еле себя сдерживаю. Прекрати улыбаться! Я сейчас разревусь. Не увижу тебя больше. Прекращай шептать мне на ухо, у меня от этого мурашки… Напрашивается вопрос: ну почему всё так? Какая-то чертова латынь, которую ты не сдал четыре раза весной, и вот последний раз сейчас осенью. Да кому она нужна, ты и без нее стал бы прекрасным хирургом. Не надо держать меня за руку, у меня дыхание перехватывает. И вот как я без тебя? Еще три часа, и нас будут разделять 300 км, редкие телефонные звонки и еще более редкие встречи в аське. А потом все. Да что же ты улыбаешься-то, я не хочу при тебе плакать… Но первая слеза все же предательски скользит по щеке и падает в кофе.

Первый курс, еще совсем дети. Ты мне сразу не понравился, какой-то не такой, как все остальные… Потом потянуло к тебе, меня же вечно тянет на все странное. Мы и сами не заметили, как стали друзьями. Правда, никогда у меня такого друга не было. Мы понимали все мысли с полуслова, не было и дня, чтобы мы не смеялись. Я больше скажу - не было часа, чтоб мы не смеялись. Я больше скажу- не было часа, чтобы мы не смеялись, слушали гигабайты музыки на лекциях, под каждую подбирали свою историю. Почти каждое утро ты поил меня кофе, а я давала тебе переписывать лабораторные. Два непризнанных гения, два законченных циника, два неисправимых романтика, два непроходимых балбеса… И это всё мы с тобой. На самом деле мы раздражали друг друга. Вот я не переносила твою забывчивость, жуткую лень и при этом правильность во всем. Тебя раздражала моя категоричность, вспыльчивость и обидчивость. Я любила пересчитывать тебе ребра и растягивать кофту, ты же в ответ хотел придушить меня моим же шарфом. Твое поздравление с днем рождения было таким искренним. Ты, как никто другой, мог найти нужные слова. Помнишь, как мы сдавали химию? Точнее, я сдавала, ты меня спасал с помощью учебника и банальной аськи. Если бы не ты, не видать мне пятерки! А как в начале лета мы сидели в холле после экзаменов и пугали абитуриентов правдивыми историями о медицинской академии? Еще… нас с тобой закрыли на кафедре анатомии! Охранник не заметил, а мы даже не поняли, так усердно учили.

Стучать и звать кого-то бесполезно. Я думала, что с ума сойду от страха! Но нет, мы с тобой сидели всю ночь, закутавшись в халаты, и говорили о космосе и неформалах. Столько всего было!

Мы были бы идеальными друзьями, но я не верю в дружбу между парнем и девушкой. Точнее, не верю вне отношений. Ты мне доказывал обратное, но бесполезно, ведь я люблю тебя, вот такого, какой ты есть. Со всеми своими тараканами в голове. Лучше меня никто их не знает. Но что я могу поделать? У тебя же есть она, и она, наверно, самая лучшая, если ты с ней. И я рада за вас…

Кому я вру? Ничего подобного. Я рада, конечно, что ты счастлив, но она эгоистка! И поверь, ничем хорошим это не закончится. Нет-нет, и не переубеждай меня. Ладно, это твой выбор, и, похоже, ты действительно жить без нее не можешь. Я сразу решила для себя, что отбивать тебя у нее - подло и низко. Тем более я же твой друг. Знал бы ты, сколько слез и нервных клеток убито в моем организме… Ну ладно. Каждая вторая песня в плеере, наверное, связана с тобой. Каждый мой день связан с тобой, правда."


Позже, запись на лекции по философии.
«Решила поспорить с преподавателем. Что любви нет, это просто цепочка химических реакций. Не то чтобы я всерьез верю, просто скучно было. Перечитала всё, что написала, подумываю о той, чтобы отдать мое «сочинение» тебе…или не отдать… Ой, ну и трусиха же я. Так, философ, держись, иду к тебе».

***
Я помнила почти каждую строчку из этой записи в дневнике. Да и вообще помнила, наверное, почти каждый день с ним. Внутри стала разливаться какая-то приятная боль, появилось знакомое чувство. Даже не знаю, как его описать. Это похоже на жажду: ты грызешь горлышко бутылки, а выпить оттуда никак не можешь. Что еще более странно, после этого дня дневник куда-то пропал. Наверное, я, Маша-растеряша, где-то оборонила его или, что еще хуже, выбросила - со мной и не такое случалось, так что ничего удивительного. Новый заводить не стала. Писать о том, как я скучаю, - глупо, да и пообещала же себе, что прекращу всё это раз и навсегда. У меня почти получилось. Я вышла из трамвая и побрела через аллею к дому. Включила плеер. В последнее время часто с ним хожу, наверное, потому что боюсь остаться наедине со своими мыслями. На плечо мне опустилась чья-то рука. Я обернулась. Передо мной стоял он и улыбался. Очнувшись, смотрела на тебя как на привидение, параллельно обдумывая, какова вероятность, что в утреннем кофе был на самом деле не сахар…

- Оленька, приве-е-е-т. Как же я тебя давно не видел, - начал ты.
- Так, ты где был? Почему за полгода от тебя ни слуху, ни духу, мм?- начала я в своей привычной манере.

Интересно, а он слышит, что частота сердечных сокращений у меня уж точно превысила норму? Кажется, еще чуть-чуть, и я просто расплачусь от волнения. Такое бывает, когда адреналин резко подскакивает, и слезы наворачиваются сами собой. Проконтролировать этот процесс невозможно, так что притворись, что ты не заметил сейчас моей реакции. Ну пожалуйста, притворись, что не заметил!

- Я тебе сейчас все расскажу, ты же не против, если я тебя провожу.

И ты рассказал мне про то, какой ты растяпа, что потерял телефон, и вообще посеял все контакты, и ты ждал, что я позвоню (моя чертова гордость). Еще много-много всего, очень много.

- Знаешь, у меня, кажется, осталась одна твоя вещь, я, наверно, по ошибке схватил, - произнес ты и протянул мне потрепанную тетрадку с кучей шариков на обложке.

Да, это был мой дневник… Я судорожно обдумывала, краснеть мне или бледнеть, наорать на него или просто наконец-то зареветь.

- Ты в курсе, что чужие дневники читать нехорошо, а?- всё, что смогла сказать.
- Ну, мы же не чужие… Помнишь, как на философии ты спорила с преподом, что любви, по сути, нет? Вот я тебе могу доказать обратное, - сказал ты и крепко обнял меня.

Нет, всё-таки я люблю весну.
Теперь мы с тобой, поделив наушники на двоих, будем ходить по нашим любимым аллеям. Теперь мы не будем верить в законы физики, химии, научные теории. Мы начисто забудем латынь и будем помнить о том, что с философами лучше не спорить, - они всегда правы.