Фитцджеральд одна из икон в литературе для американцев. Роман "Великий Гэтсби" полностью отражает американскую мечту об успехе. Я прочитал его в 15 лет, упустив из внимания множество деталей, перечитал спустя 5 лет, накануне данной премьеры и уже гораздо острее почувствовал произведение. Оно совсем не простое, в нем есть все элементы психологического великого романа. Как меняется человек, как с ним меняется окружение, какие страсти обуревают его.
Странное впечатление возникает при просмотре «Великого Гэтсби» База Лурмана. С одной стороны хочется отвесить себе хлёсткую пощёчину, когда экран внезапно заполняет плескающаяся в диснейлендовском особняке аляповатая оргия праздного угара, которую сопровождает внезапно звучащий дабстеп. Что это? Очередной бал-маскарад в стиле «Мулен Руж»? Но если выдержать всю эту кислотно-яркую феерию, обволакиваемую аккомпанементом постмодерна, то во второй половине фильма, которая своим более-менее спокойным тоном приводит в себя ошеломлённого зрителя, проскальзывает мысль, что всё далеко не так плохо. Лурман неожиданно бережно переносит события книги на широкий экран, со всеми вполне оправданными допущениями и упущениями вводя в рамки киномира произведение Фицджеральда.
Первая встреча Дэйзи Бьюкенен и Джея Гэтсби после пяти лет разлуки. Напряжённое лицо, руки в карманах идеального костюма, неловкость во взглядах и томительная нота ожидания повисающего в воздухе момента. Вот когда становится понятно, что Баз Лурман сооружает не очередной кинематографический огрызок, на который можно было бы с лёгкостью налепить штамп «по мотивам». После этого эпизода, во время которого учащается даже биение собственного сердца, фильм съезжает с рельс сверкающего костюмированного блокбастера, с каждой минутой всё сильнее укутываясь в полотно, созданное когда-то Фицджеральдом. В полотно крушения мечты отдельно взятого человека. Да, Лурман чудовищно ошибается, стараясь доказать всем, что мечте можно придать осязаемые очертания и в этом своём стремлении чересчур откровенно вписывая в собственное творение литературные метафоры. Никакая ощутимая, реальная прелесть не сравнится с тем, что может накопить человек в глубинах своей фантазии, и потому равнодушный взгляд синих глаз, ядовитая пыль, вздымавшаяся вокруг иллюзорного стремления Джея Гэтсби, или же зелёный огонёк на другой стороне пролива, которому суждено погаснуть, возвещая ложное завершение строительства «памятника» любимой женщине выглядят не более, чем визуальным эксперементаторством.
Но эту ошибку можно простить, как можно простить и чудовищное музыкальное оформление первой половины фильма. Ведь когда дни последнего лета Джея Гэтсби зависают на точке кипения, а порочные слухи, окружающие героя, практически заглушают его собственные непорочные стремления, Лурман окончательно преклоняет колено перед книгой, доводя историю до единственно верного и правильного конца, отступить от которого значило бы предать всё. Предать великолепное творение Фицджеральда, предать наконец-то замершего в напряжении зрителя, предать саму суть громкого падения, которым оборачиваются годы стараний человека, который создал себя сам. Гэтсби действительно бежал всю свою жизнь. Бежал в тщетной попытке дотянуться до мистического огонька своих грандиозных стремлений. И он не хотел понимать, что его утлое судёнышко в любой момент может откинуть назад то самое коварное прошлое, которое неизменно в своей основе, но которое так ловко умудряется менять настоящее. Пробегающие по губам тени невысказанных междометий всегда выдают подлинный интерес, а сволочизм в обёртке из денег и всепоглощающей беспечности ломает людей как обычные вещи. У База Лурмана получается донести это до зрителя, а значит не всё ещё потеряно в этом мире, и даже спотыкающийся в попытке привлечь как можно больше зрителей «Великий Гэтсби» имеет право войти в историю. Нельзя изменить прошлое, молодость и красота стремлений уже были отодвинуты ради создания воздушных замков. Туман лжи вновь укутал Лонг-Айленд, сокрыв внутри себя погасший в тщетной борьбе огонёк надежды. Неимоверное счастье будущего вновь ускользнуло. На этот раз навсегда.