когда я заходил в комнату, она всегда сидела ко мне спиной. практически не шевелясь. мягкие блики от телевизора освещали её волосы. их длина доставала ей до поясницы.
и везде виднелась проседь.
она редко говорила со мной. постоянно сидя в такой позе и внимая черно белым бликам светящегося экрана.
я не могу вспомнить когда она стала такой. но теперь она все чаще повторяла что хочет умереть.
что она пропустила что то важное.
что здесь незачем оставаться.
экран то светился ярче, то угасал.
я закрывался в комнате, но всё равно видел свет
от этого проклятого экрана.
я закрывал глаза и думал о том.
где брать силы чтобы жить.
где.
если твоя собственная мама
вот вот растворится.