меня любят толстые юноши около сорока,

у которых пуста постель и весьма тяжела рука,

или бледные мальчики от тридцати пяти,

заплутавшие, издержавшиеся в пути:

бывшие жены глядят у них с безымянных,

на шеях у них висят.

ну или вовсе смешные дядьки под пятьдесят.

я люблю парня, которому двадцать, максимум двадцать четыри.

наглеца у него снаружи и сладкая мгла внутри;

он не успел огрести той женщины, что читалась бы по руке,

и никто не висит у него на шее, ну кроме крестика на шнурке.

этот крестик мне бьется в скулу, когда он сверху,

и мелко крутится на лету.

он смеется и зажимает его во рту.