Глубокие познания психологии не могут помочь мне миновать все эти этапы. Сегодня пятый семинар натолкнул меня на воспоминания двухмесячной давности. Когда мое ужасающее поведение привело к тому, что я поругалась фактически со всеми. Натворила ерунды. Вся это история с газетой, с "Подковой", усталые глаза, зарёванная я на лавочке возле дома. Когда я с завидной регулярностью вспарывала себе ручки и глотала таблетки. Когда я поругалась с Пальчуновым, в то же время я видела, как Ясинский и Микитчак косо на меня поглядывают. Когда они сваливали вместе, а я ждала Глазунова, чтобы найти хоть какой-то повод остаться в аудитории еще на несколько минут. Мне было так дерьмово. Чертовски дерьмово. Я ревела пару-через пару, а вся группа, за исключением нескольких человек пыталась понять, какого черта со мной творится. Я глотала таблетки на паре в надежде на то, что упаду на пол к чертовой матери и кто-то обратит внимание на то, насколько мне плохо. Что мне нужно поговорить, извиниться, обьясниться. Потому что это действительно было что-то сродни кризиса. И меня подмывало извиниться перед ними за все это дерьмо, но ведь тогда мне пришлось бы сказать слишком много всего, что могло бы привести к необратимым последствиям. За этот февраль я послала к черту всех своих друзей, потому что большинство из них пытались убедить меня в том, что мне это нахрен не сдалось. Для меня это действительно было сроди предательству, потому что в период такой психической нестабильности, как тогда, меня нужно было убеждать в том, что все будет хорошо и по возможности говорить всякие милости. Я не могла переносить критику. Казалось бы, такая незначительная мелочь, просто повела себя в неправильном ключе, кто-то там на что-то забил. Но она просто довела меня до ручки. Я была готова взять три пачки Комбиспазма, чтобы больше не чувствовать того, что чувствовала.

А потом всё как-то - фух - и сошло на "нет". Я совсем не стрессоустойчива, но мне стало легче. Это принесло за собой новые пробелемы и запары, да, но без этого здесь никак, ясно же. И когда я оклемалась от этого всего, словно проснулась. То поняла, что осталась одна. Почти.

Я наконец-то смогла сформулировать то, что происходило. Опять же почти.