Там бьются вены, качаются лейкоциты,
стучит наковальня желудка, скрипит напалмом.
Я знала: мои ладони полны магнитом,
а ты - железом. И нас срывает, и прямо на пол.
И прямо на пол
все падает с гулким грохотом, скрипом, лостом.
Проверь меня временем, медными трубами, долгим стажем,
на прочность и верность, на соответствие разным ГОСТам,
поверь мне, что так еще не было. Так же - страшно.
Знаешь, ведь кто-то видит, как он бреется по утрам,
целует ему висок, родинку,
старый шрам,
просыпается завтра с ним, помнит его вчера,
слышит днем его смех, шепот - по вечерам,
знает, как хлопает дверь, капает в ванной кран.
Кто-то ведь любит взаимно, пишет ему не зря.
Рядом, когда ругают, после - боготворят
толпы жестоких смешных молодых зверят.
Думает, как он доехал, как страшно его терять.
Как он чихает, пьет кофе, спешит,
со лба отдувает прядь.
Если я знаю это - сложнее жить,
спокойнее умирать. (с)