Глава 1 Глава 2 Глава 3 Глава 4 Глава 5(1) Глава 5(2) Глава 6

Глава 7
24 ноября
Постоянные разъезды, записи, интервью, встречи, вечеринки, национальное телевидение, радио, которое слушает вся Великобритания, десятки известных по всему миру журналов… Всё! Абсолютно все было против того, чтобы Нэнс чаще видела Гарри. Она очень привязалась к нему за это время, как мало привязывалась к кому бы то ни было за более длинный срок. Появление Гарри в ее жизни стало чем-то очень светлым и добрым, она не могла представить, чтобы они не познакомились.
Теперь его звонки, пусть и очень редкие, и еще менее частые приходы в гости стали неотъемлемой частью ее жизни. О нет, он вовсе не был какой-то болезненной, сладострастной и беспощадной потребностью, как если бы они были парой. Вместо этих мучений Нэнс выбрала крайне приятную стезю дружбы, которая делала ее счастливой.
Казалось бы, что популярность Стайлза должна была дышать ей в спину, причинять дискомфорт, но отнюдь: Настя зарегистрировалась в твиттере, чем развеяла многие глупые байки, ходившие среди фанатов. Она периодически с осторожностью отвечала на их вопросы, немного с ними общалась, но потом поняла, что из нее буквально щипцами начали вытягивать информацию о One direction. Тогда Нэнс завязала с этим и все ее твиты стали похожи на «Чудесное утро!», а потом перешли в ранг: «Зачем любить, зачем страдать, ЕСЛИ ТЫ ВСЕ РАВНО НИКОГДА НЕ ВСТРЕТИШЬ ЭТОГО БОГОМУЖИКА В РЕАЛЬНОЙ ЖИЗНИ?!» и «Больше, больше принца Артура с голым торсом на ночь глядя»[1]… Поначалу фанаты недоумевали, но затем постепенно, потихоньку поняли, что Нэнс, в принципе, «свой парень» и ничем не отличается от всех остальных.
Но все же были те, кто всеми фибрами души желал ей зла и ненавидел. Эти самые ненавистники неустанно, денно и нощно писали ей, оскорбляя и понося, как могли. Когда Настя впервые увидела эти «плевки», она чуть не расплакалась, но потом подумала и решила, что это того не стоит. Самим парням приходится выдерживать что-то похлеще этого, и ведь они крепятся, значит, и она должна.
И вот 24 ноября, проснувшись утром, Нэнс вспомнила, что сегодня понедельник, единственный абсолютно свободный день, когда не нужно идти ни на какие курсы, не нужно посещать лекции в университете, в который она на следующий год собиралась подавать документы, не нужно писать курсовую и вести домашние дела. Потому что кушать было приготовлено вчера, а прибрались они с мистером Алексом в субботу. Так что понедельник Настя торжественно нарекла «Днем праздности и лени».
Но этот понедельник был особенным потому, что наконец-то, после почти трехнедельного отсутствия приехал Гарри. Они с парнями летали в Америку, а после этого Стайлз еще на несколько дней заехал повидаться с родными. А вот сегодня он обещал прийти после полудня.
Скорее всего, он не станет звонить, решила Настя. Он никогда не напоминал о том, что собирался прийти, просто приходил и все.
Находясь в приподнятом настроении, Нэнс встала с кровати, застелила постель и пошла в душ. Она умылась, оделась в любимую футболку и джинсы, позавтракала и, накинув пальто, вышла на крыльцо. Стоило ей открыть дверь, как настроение тут же подскочило еще выше: выпал первый снег. Он лежал на траве, заборе, на крышах соседних домов. Сосед из дома напротив отряхивал свой автомобиль, а его жена зачем-то сметала снег с дорожки. Это было забавно, потому что привыкшая к сибирским снегопадам Настя никогда бы этого не сделала. Она бы даже за лопату не взялась, пока сугробы не стали ей по колени. А тут всего лишь то легкий снежок и изморозь на вчерашних лужах. Через пару часов все это исчезнет, чтобы вернуться только к следующему утру.
Нэнс намотала шарф по самый нос и села на узкую скамеечку, стоявшую на крыльце, оперлась локтями на перила и улыбнулась. До чего же хорошо было дышать этим студеным воздухом и чувствовать такой знакомый холод на лице. Как будто снова в России.
Когда у нее замерзли ничем не прикрытые уши, Настя вернулась в дом, в котором было достаточно прохладно, взяла книгу и уселась на диван. Сначала она читала, потом смотрела сериал, слушала музыку и решила испечь ягодный пирог к приходу Гарри. Этот проглот очень любил вкусно покушать, и в честь приезда его стоило побаловать.
К полудню пирог уже стоял на столе, от него в воздух поднимались завитки пара. Хотелось отщипнуть кусочек, но нельзя было портить весь вид.
На обед приехал папа и снова уехал. Настя, уже не находя себе места, поднялась в комнату, зашла в свой блог, пролистала ленту. Потом рухнула на кровать и лежала так почти полчаса. Случайно она задремала и проснулась когда часы на кухне били четыре часа дня. Испугавшись, что Гарри мог звонить, а она не слышала, Настя взяла телефон. Пропущенных звонков не было. Ну что ж, может, он приедет к вечеру?
Но Гарри не приехал.
Нэнс минут десять разглядывала календарь, предполагая, что, возможно, спутала даты. Она пришла к выводу, что никакой ошибки быть не может. Он сам в прошлый вторник говорил ей точный день своего возвращения. Вот, тут даже кружком отмечено.
Тогда Настя пришла к выводу, что нужно ему позвонить. Она делала это редко, потому что Гарри часто не мог взять трубку. Но теперь случай особенный, Нэнс охватывало беспокойство. Мало ли, что могло случиться?
Она набрала номер, на экране высветилось их совместное фото. Сев по-турецки на кровати и подперев щеку кулаком, Настя приготовилась слушать гудки.
Их было много, потом связь прервалась. Сердце стало колотиться быстрее, тревога возрастала
Еще один звонок, опять гудки. И наконец-то долгожданное:
– Алло? От пережитого волнения Нэнс не сразу нашлась, что сказать. Первое, что пришло в голову, было возмущенное:
– «Алло»? Просто «Алло»? Стайлз, ты где?
– В Лондоне, - вздохнули на том конце провода.
– Почему же ты не позвонил мне?
– Я хотел.
– Ну так что же?
Голос Гарри звучал как-то незнакомо грустно, приглушенно.
– Да тут просто…
Он не договорил. Не вытерпев, Настя спросила:
– Господи, Стайлз, да что случилось-то? Что-то плохое? Скажи, пожалуйста, я ведь переживаю!
– Да нет, не переживай, ничего такого, - печальный голос стал еще более тихим. Нэнс уже не знала, что и думать. Он встала с расстеленной кровати и стала расхаживать по комнате.
– Из-за этого ты не смог приехать сегодня? – Предположила она.
– Нет, я просто не хотел никуда идти.
– Но ты мог хотя бы написать сообщение! Гарри! Что же ты за человек такой?
– Вот и другие задаются этим вопросом, – отстраненно проговорил Стайлз. – Но ты не переживай, тебя это не касается. Прости, что не позвонил, я совсем забыл об этом из-за того, что тут происходит.
Все это было слишком непонятным, и от этого обидным. Ждешь человека, ждешь, а он приезжает и даже не соизволит объяснить, почему не позвонил и не выполнил обещание прийти в гости. Настя села на стул, поборола в себе возмущение и досаду и сказала:
– Я ждала твоего возвращения. Но раз не хочешь ничего говорить, тогда спокойной ночи.
Отняв трубку от уха и прождав одну секунду, Нэнс нажала красную кнопку отбоя и хмурая, расстроенная поплелась к кровати. Она положила телефон на тумбочку, выключила светильник и укрылась одеялом. Сложившиеся обстоятельства не могли оставить ее равнодушной, но раз Стайлз молчит и не хочет ничего пояснить, то это его дело, а ей, Насте, завтра утром в университет, нужно выспаться.
Полная намерения тут же уснуть, она закрыла глаза, но тут завибрировал телефон. Да так громко и мощно, что у Нэнс сердце в пятки ушло и волосы встали дыбом. Подорвавшись на кровати, она нашарил телефон. Гарри.
«Черт бы его побрал, этого кучерявого дуралея».
– Нэнс, ну извини, я не хотел тебя расстраивать, – не дав подруге сказать и слова, заявил Гарри уставшим голосом.
– Я знаю, что ты не хотел. Ты хотя бы вкратце объясни, что случилось, и мне будет спокойнее.
На проводе повисла тишина, она длилась с полминуты, потом Гарри внезапно заявил:
– Давай я сейчас приеду?
Настя покосилась на электронные часы.
– Так ведь почти одиннадцать.
– Ну и что?
– А что я скажу папе?
– Он спит?
– Вроде да.
– Ну так не будем его беспокоить.
– Я так никогда не делала раньше, - прикусив палец, Настя думала над этой глобальной, по ее мнению, шалостью. Если отец узнает, ей кранты.
– Ну так я буду твоим первым, - хитро сказал Гарри.
– Стайлз, заткнись!
– Я еду?
– Если только пообещаешь, что папа ничего не узнает.
– Клянусь.
Следующие двадцать минут прошли в беспокойном шараханье из угла в угол. А что, если папа проснется? Что, если он услышит? Ох, не поздоровится же тогда Гарри. Отцовская опека очень ревностна по своей сути, и если мистер Алекс узнает, что какой-то парень влез в спальню его дочери ночью, то несчастному мальчишке стоит посочувствовать…
Вдруг пришло сообщение: «Я подъехал». Настя, чувствуя, как по спине бегают мурашки, вышла в коридор и на цыпочках прошла мимо папиной комнаты. Пути назад уже не было. «Умерла – так умерла», как говорил ее дедушка.
«В принципе, даже если папа услышит, то не должен ничего заподозрить, – успокаивала себя Настя. – Подумаешь: дочь спустилась в кухню налить воды. Ну или встретить Гарри Стайлза. Фи, что тут такого?»
С обостренными нервами Настя повернула в замке ключ и отодвинула задвижку. Боясь, как бы дверь не скрипнула, она приподняла ее за ручку. Сантиметр за сантиметром стало видно темную улицу, а потом и Гарри. Сначала появились его пальцы, которые тоже придерживали дверь, чтобы та не скрипела. Потом высунулось его лицо. Со всей этой суматохой и волнением Настя забыла, что давно его не видела и соскучилась. Но тут не было времени для бурных приветствий. Жестом Нэнс указала Стайлзу, чтобы он вошел. Закрыла дверь и опасливо посмотрела на лестницу. Нет, кажется, папа ничего не услышал.
На второй этаж Настя и Гарри поднимались в ногу, чтобы выдать шаги двух за походку одного. Точно так же они шли по коридору и только когда им удалось войти в комнату, Настя вздохнула относительно спокойно и повернулась к Гарри.
Он, такой высокий и все еще немного несуразный и долговязый, стоял перед ней в кожаной куртке и легонько улыбался. В свете светильника его зеленые глаза блестели, а на веки ложились тени от ресниц. Он как всегда смотрел пристально и зачаровывающее. Настя спросила:
– А где ты оставил машину?
– На парковке того магазина, где мы познакомились.
– Тебе придутся сидеть у меня до тех пор, пока папа не уйдет на работу.
– Договорились.
– Отлично.
– Хорошо.
Помолчали, стоя посреди комнаты.
– Сними куртку, что ли. А ботинки поставь под батарею.
Гарри сделал все так, как сказала Нэнс, потом снова вернулся к ней. Она стояла, скрестив руки.
– Мы как, не будем здороваться? – Поинтересовался Стайлз. Настя исподлобья глянула, как он простер к ней руки, зная, что она не устоит. При этом он торсом откланялся назад и немного запрокидывал голову. Это было еще более мило, чем если бы он сразу заграбастывал девушку в свои объятия.
Припадая щекой к его плечу, Нэнс, обняв его, нащупала бицепс.
– Ух ты, да ты мускулист.
– Стараюсь.
– Только ведь из-за этих твоих футболок ничего не видно, ты хоть рукава закатывай.
– Начну с завтрашнего дня.
Они стояли, обнявшись, и стали немного раскачиваться вправо-влево. Почему-то было грустно несмотря на все колкости и сарказм. Настя чувствовала, что Гарри был расстроен, поэтому не торопилась выбраться из его объятий, как делала это обычно. Было ясно, что раз Стайлз уткнулся лбом ей в плечо, что было не так-то просто из-за его роста, и не торопится расцепить руки, значит, что-то и правда не так. Его волосы щекотали лицо, и Нэнс отвела голову немного влево, чтобы кудри Гарри не лезли ей в глаза. Надо же было отрастить такую шевелюру!
– Ну чего ты? – Сочувствующе спросила Настя, поглаживая его по спине. Было чувство, как будто к ней пришел младший брат и просит защиты и добрых напутствий. Да, мальчишкам тоже нужна ласка. Даже таким высоченным и популярным. – Ну что ты молчишь? Говори, легче станет.
Гарри прочистил горло и сказал:
– Просто, понимаешь, когда тебя все любят, то ты не задаешься вопросом, за что они любят. Но если появляются те, кто кричат тебе в лицо: «Ты урод! Придурок! Мы ненавидим тебя!», то начинаешь думать: за что? Ведь я ничего не сделал им.
Услышав это, Настя вздохнула. Она прекрасно понимала своего друга.
– За что они ненавидят меня?
И правда, за что? Он, как и вся группа, вкалывают как прокаженные, работают, ни минуты не сидят на одном месте, делают своих фанатов счастливыми… И ведь это все дается таким трудом и сопровождается такими физическими нагрузками, что многим и не снилось.
Насте было очень жаль Гарри, однако пока она ничего не говорила.
– Разве я сделал им что-то? Они пишут такие вещи, даже желают мне смерти. Такая ненависть в каждой строке. Я знаю, мне не нужно обращать на это внимания, но это непросто, Нэнс. Ты понимаешь?
– Да, конечно, - с этими словами она положила руку ему на голову и пригладила торчащие спутанные волосы.
– И ведь про тебя они тоже говорят. Про тебя, про мою семью, друзей. Зачем? И я знаю, что это моя вина. Пусть говорят обо мне, но не о вас!
Гарри, наверное, забылся и сжал Нэнс, как плюшевого мишку. В ее спине что-то хрустнуло, и Настя поторопилась освободиться. Она усадила печального Гарри с взъерошенными волосами на свою кровать, встала перед ним и серьезно сказала:
– Послушай меня, хорошо?
Стайлз кивнул. Настя потерла руки и собралась с мыслями. Нужно было раз и навсегда успокоить его, чтобы больше ни одно оскорбление извне не причиняло ему таких расстройств. Ведь мало ли, какие могут быть последствия от таких огорчений. Многие звезды после такого впадали в депрессии или даже пытались наложить на себя руки. Такого Нэнс допустить не могла. Поэтому, собравшись, произнесла:
– Прямо сейчас собери вместе все, что ты сказал только что. Вспомни все, что тебе писали или говорили твои ненавистники. Все плохое, все те гадости, которые оскорбили тебя. Все угрозы. Абсолютно всё.
Она подождала минуту, пока Гарри не кивнул ей, глядя на свои колени.
– Точно вспомнил?
– Да.
– Ну а теперь посмотри на меня.

Гарри поднял глаза на Нэнс, стоявшую прямо перед ним. Она была одета в фиолетовые пижамные бриджи с завязочками под коленками, и белую растянутую пижамную майку. На ногах – носки, волосы прядями лежат на плечах. Глаза немного покраснели, руки сцеплены перед животом. А на лице написана решимость в том, что она собирается сказать.
Так как Гарри сидел, а она стояла, то он смотрел на нее снизу-вверх. До чего же она внушительно выглядела сейчас, хотя по ее хилой конституции такого не скажешь. Она еще ничего не сказала, а Гарри уже снова был полон сил, но знал, что прямо сейчас она выдаст что-то, что его ошарашит.
И он оказывался прав.
– Посмотрел? Отлично. А теперь представь, что тебе звонят и говорят, что я умерла.
У Стайлза глаза на лоб полезли от подобного заявления, его внутренне всего передернуло, он сжал кулаки и резко сказал:
– Что за бред?
– Нет-нет, ты представь, – настойчиво попросила Настя. – Вообрази: звонок с неизвестного номера, ты берешь трубку, а это какой-то врач, который говорит, что я скончалась в такой-то такой-то больнице.
Гарри прошиб пот, он почувствовал, как ему стало безумно жарко. Он во все глаза смотрел на Нэнс, а она на него. Ее лицо уже не столь уверенно, видимо, она сама напугалась тому, какой эффект возымел ее «прием».
А Гарри представил. Даже слишком хорошо. Он чувствовал, как безумно колотится в груди сердце. Ему стало страшно от одной только мысли, и он пока еще не понял, к чему Нэнс так над ним «пошутила».
– А теперь снова подумай о том, что пишут тебе твои хейтеры.
Теперь это казалось сущим пустяком, и Гарри, на которого только что вылили ведро ледяной воды, закрыл лицо руками и повалился спиной на кровать.
– Нэнс, ты просто не-нор-маль-на-я! – Проворчал он. – Это же надо было такое придумать!
– Это экстремальная терапия. Зато как помогает, верно? – услышал Стайлз ее веселый ответ. Он отодвинул руку с глаз и проследил, как Нэнс взяла ноутбук со стола и села на кровать. Она вела себя абсолютно спокойно и естественно, ее больше не беспокоило то, что мистер Алекс может проснуться и застукать ее с Гарри. Кажется, она все для себя решила, кроме того, она решила все и для самого Стайлза, а теперь собиралась посмотреть какой-нибудь сериал.
– Я присоединюсь к тебе? – Спросил Гарри, уже, в принципе, и без разрешения забираясь в изголовье кровати. Он поудобнее поставил подушки, сел, положив ногу на ногу и скрестил на груди руку. Плечом он касался плеча Нэнс и внимательно смотрел на экран ноутбука.
– Давай посмотрим «Гордость и предубеждение»?
– Да ну, это как-то по-девчачьи.
– Так, это моя комната, так что решаю я.
– А зачем тогда спрашивала?
– Это был акт гостеприимства и дружелюбия, - возвышенно ответила Нэнс и включила вышеназванный фильм. Судя по ее репликам, она очень ждала появления мистера Дарси. Лично сам Гарри, увидев этого героя, ни в какой восторг не пришел. Да и Кира Найтли ему не так чтобы нравилась. Но раз Нэнс хочется, то пусть смотрит. А то ведь снова начнет свой сеанс «экстренной терапии». И одного раза было достаточно. Сейчас Гарри попытался вспомнить, почему эти ненавистники так его беспокоили, но не смог себе объяснить. Вот ведь странно!
– Гарри, а ты на следующей неделе сильно занят?
– Да.
– А сможешь вечером пятницы сходить со мной на свадьбу шефа моего папы? Мне одной совсем не хочется.
– А вдруг меня узнают?
– Не узнают, там все доисторические и совсем не продвинутые.
– Тогда я посмотрю по нашему графику. Если смогу, то, конечно, составлю тебе компанию.
Настя кивнула, потом добавила:
– Я тебе там спальный мешок постелила вместо матраца, подушек наложила и одеяло. Так что ты, если я вдруг усну, переберешься туда, ладно? Боюсь, как бы папа утром не заглянул и тебя не увидел.
Гарри отклонился вправо и посмотрел на пустое пространство между кроватью и стеной. Оно было в метр шириной и в нем, как сказала Нэнс, хорошо разместился красный спальный мешок и теплое пуховое одеяло с подушками. Смотрелось довольно комфортабельно, однако Стайлз усмехнулся и не стал ничего отвечать. А Нэнс никак этого не заметила. Она начинала моргать все реже, ее глаза закрывались, закрывались и наконец-то закрылись полностью как раз на том моменте, когда некая Элизабет рассматривала скульптуру мистера Дарси.
Еще около десяти минут Гарри ждал, пока Нэнс уснет окончательно и со скукой смотрел неинтересный ему фильм. Потом он выключил его, отключил ноутбук, осторожно снял его с колен подруги и отнес на стол. Затем он посмотрел на то, в какой неудобной позе она сидит и решил, что это не дело. Аккуратно он взял ее за лодыжки и стянул вниз. Ее волосы, ползущие по подушке вслед за головой, наэлектризовались и выглядели смешно. Гарри хихикнул, но быстро успокоился, получше укрыл Нэнс одеялом и лег на то место, на котором лежал. Он повернулся на бок лицом к Насте и тут же уснул. Кровать была узкой для двоих, но Стайлзу все равно было хорошо.

__________

[1] – Все твитты существуют реально и принадлежат автору :D

__________

Буду рада отзывам!

(via nancychipmunk)

(Остальное тут)