Вот, скажем, о чём думает среднестатистическая девочка, годов так до двадцати пяти?
Это просто. Среднестатистическая девочка не хочет быть одна. Она хочет иметь любимого мужчину, в идеале - сходить с этим мужчиной в загс, родить ему детишку, а лучше две, и жить долго счастливой и дружной семьёй.
О чём думает среднестатистический мальчишка, годов так до двадцати пяти?
Хоть тут и так понятно, но даю подсказку. Не зря ведь фразу «ещё не нагулялся» применяют гораздо чаще именно к мужчинам.
Мальчишки - это ветер. Нет, им, наверное, тоже хочется иметь девчонку, но лучше – несколько, а уж о том, чтобы сходить в загс, да завести детишку, так и вовсе, большей частью, речи не идёт.
Но проходит лет пять. Или семь. Или десять. И всё меняется. К мальчишкам вдруг приходит понимание того, что девчонки, чередующиеся с калейдоскопической частотой, это, конечно, забавно, но… требует слишком уж больших затрат - и даже не столько материальных, сколько моральных. Потому что пока ещё охмуришь, пока пройдёшь весь этот допостельный ритуал полубрачных танцев… а в итоге - да в итоге всё почти одно и то же.
И ведь это же ещё надо встать и кого-то искать. Чего ради? Ради секса? Смешно. Очень смешно. Это всё с возрастом становится и сложно и лениво. Тут-то и приходит осознание того, что эта самая свобода, которую мальчишки так боятся потерять в молодости, на поверку - та ещё шлюха.
За тридцать и свободен – иди куда хочешь. А идти, в общем-то, особо и некуда. Что, в самом деле, встать и пойти в кабак, и там сидеть, дуть пиво, или что там ещё, и высматривать? Или на сайт знакомств? А потом уговаривай её, выводи гулять - а оно надо, оно будет того стоить?
За тридцать и свободен - делай, что хочешь. А делать-то, оказывается, особо нечего. Особенно по вечерам. И сидишь, чешешь пузо, пялишься в телевизор и вспоминаешь, кто ещё там в записной книжке - и либо заняты уже, либо всё это было и было, и больше не хочется.
И доходит вдруг до вчерашних мальчишек, что постельные игры каждый раз со свежей птичкой - это, конечно, неплохо, но… надоело, да и птичку эту тоже надо где-то взять.
* * * * *
А ты уже, слегка побитый жизнью, просто хочешь больше спать и у тебя, пока ещё редко, но уже побаливает где-то в районе спины.
И даже не это главное - уже хочется, чтобы кто-то просто сварил тебе тот самый борщ, вкусный, полил его сметанкой, и смотрел, улыбаясь, как ты, голодный, пришедший с мороза в тёплую квартиру, сидишь и уплетаешь его за обе щеки. И к чёрту надоевшие пельмени, давно окаменевшие в морозилке.
А потом чтобы кто-то принёс тебе чай.
И чтобы потом за тобой убрали чашку и тарелку, и не пришлось бы их мыть. И дело даже не в тарелках и не в борще, а в том, что хочется прийти в квартиру, в которой кто-то ждёт. В квартиру, где твои рубашки появляются чистыми и глаженными сами, где твоя постель уже убрана кем-то, и нет на подоконнике сантиметрового слоя пыли.
В квартиру, где просто тепло и уютно.
И приходит вдруг понимание того, что тот самый секс, за которым ты гнался, теперь регулярнее не у тебя, а у твоего женатого приятеля. Потому что тебе его, этот секс, еще надо найти, а у приятеля - да вот он, всегда под боком. И пусть его жена не так уж идеальна, и совсем не модель, и у неё появились бока и животик, но она просто рядом.
* * * * *
Я заприметила давно: возраст чуть после тридцати - это тот самый рубикон, после которого ещё неженатые мужчины массово хотят жениться. Они вдруг понимают, что одному - не так и хорошо, и начинают всерьез присматриваться и искать.
И вот тут-то и оказывается, что природа - большая шутница! - здорово над всеми посмеялась. И посмеялась от души.
И выясняется вдруг, что жениться-то особо не на ком.
Молоденькие птички всё больше смотрят в сторону таких же молодых кавалеров (которые потом, «не нагулявшись», оставят их с детьми), да и на кой чёрт ты, старый тридцатипятилетний хрен, с первыми сединками в волосах, сдался молодой девчонке?
(с) жж Кэт