Я в уютной гостиной сижу у камина.
В огне дотлевают обрывки страниц.
А с ними - остатки январьского сплина
Утекают сквозь щели, что меж половиц.

Моё прошлое было лишь тенью неброской,
Но скованный бременем этой поруки,
Я был статуей, вроде Венеры Милосской,
У которой некстати оторваны руки.

Теперь же, сменив свои путы на крылья,
Не грустью, но радостью светлой охвачен,
Я стираю из памяти узы бессилья,
Которыми был так легко одурачен.

И если вновь в окна мои постучится
Апатия, страх или кто-то с косою,
Я порочному кругу не дам повториться.
Я буду гореть. Только рядом с тобою.