Во мне ни капли не осталось – ни эмоций, ни души,
ни стихотворных строчек,
Вслед за тобой в тиши заснеженных аллей
исчезла моя муза.
Я помню все в тебе, но на бумаге оставляю лишь длинною в зиму
одинокий прочерк,
Воспоминания, увы, горьки, они порой –
ненужная для преданных сердец обуза.

Я помню все до мелочей в тебе – прическу, взгляд,
по-детски лучезарную улыбку,
Наш поцелуй, такой несмелый, на губах застывший
горьким медом ноября.
Я убеждать себя устала в том, что в моей жизни ты –
нелепая, случайная ошибка,
Но в Библии написано, что мир наш создал Бог.
А если так-то нас с тобою он столкнул не зря.

Ты помнишь, мы с тобой, два одиночества,
стояли у входной двери, обнявшись?
И жизнь вокруг на время будто бы застыла,
в целом мире были только мы вдвоем,
Вдыхая терпкий запах твоего парфюма, замерла,
к твоей щеке своей щекой тихонечко прижавшись,
Светало. Осень зажигала утро. Я несмело прошептала:
«А давай никуда не пойдем».

Я помню все до мелочей в тебе, и до сих пор тобой дышу,
меня прости за эту нежность,
Я с выбором твоим смирилась. Я тобой давно забыта.
Знаю - ты неисправимый одиночка.
Я написала бы о нас с тобой роман с чарующим названием -
«Фиалковая Безмятежность»,
Но он закончился, едва успев начаться, в нем всего одна глава,
а дальше – только прочерки и точка.