Percy Jackson and the Olympians

Только вчера я дочитала последнюю книгу из серии "Перси Джексон и Олимпийцы". Сказать что мне понравилось это ничего не сказать, потому что книги великолепные. Что бы прочитать всю серию мне потребовалось чуть больше нед ели, потому что книги читаются очень быстро. Они увлекательны, в каждой главе происходит что то интересное. Вот люблю я такие книги, которыми просто зачитываешься, когда переживаешь за героев как будто они существуют в реальности, а хотя знаете они для меня реально существовали. Когда я дочитывала последнюю книгу я плакала, честно. Я плакала от счастья, от того что все хорошо закончилось, конечно же в каждом финале есть потери и в последней книге их было много. Взять даже предателя Люка сына Гермеса, с одной стороны это он все это затеял, он был уверен что его отец не любит его. Но с другой… он конечно мерзавец и все такое, но у меня прямо сердце кровью обливалось когда он умирал и все же он и есть тот самый герой, герой который спас Олимп.

Лука смотрел на Аннабет.
— Ты знала. Я чуть не убил тебя, но ты знала…
— Ш-ш-ш. — Голос ее дрожал. — В конечном счете ты оказался героем. Тебе открыт путь в Элизиум. Он слабо покачал головой.
— Я думаю… возрождение. Три попытки. Острова Избранных.
Аннабет шмыгнула носом.
— Ты всегда ставил перед собой самые трудные задачи.
Он поднял обугленную руку, и Аннабет прикоснулась к его пальцам.
— Ты… — Лука закашлялся, и на его губах появилась кровь. — Ты любила меня?
Аннабет отерла слезы.
— Было время, когда я думала… так вот, я думала…
Она посмотрела на меня, словно радуясь тому, что я все еще здесь.
Я понял, что делаю то же самое. Мир вокруг рушился, а мне было важно только то, что она жива.
— Ты был мне как брат, Лука, — тихо сказала Аннабет. — Но я не любила тебя.
Он кивнул, словно такого ответа и ожидал, потом сморщился от боли.
— Мы можем достать амброзию, — сказал Гроувер. — Мы можем…
— Гроувер… — Лука хватал ртом воздух, пытаясь дышать ровно. — Ты самый храбрый сатир, каких я только видел. Не надо. Исцеления нет… — Он зашелся кашлем.
Потом он ухватился за мой рукав, и я почувствовал жар его кожи — она словно горела.
— Эфан… Я… Все невостребованные… Не допусти… Не допусти, чтобы это случилось еще раз.
В глазах его была злость, но они смотрели умоляюще.
— Не допущу, — сказал я. — Обещаю тебе.
Лука кивнул, и его рука ослабла.
Несколько минут спустя появились боги при своих полных боевых регалиях, грохоча, они ворвались в тронный зал, полагая, что их ждет схватка.
Но они нашли только Аннабет, Гроувера и меня. Мы стояли над телом погибшего полукровки в слабом теплом свете очага.
— Перси, — позвал меня отец, в голосе его слышалось благоговение. — Что… что все это значит? Я повернулся к олимпийцам.
— Нам нужен саван, — сказал я срывающимся голосом. — Саван для сына Гермеса.

Я наверное не смогу выделить какую нибудь одну книгу которая мне понравилась больше всех, так как мне полюбились абсолютно все книги. И да кстати я безумно люблю древнюю Грецию и эти книги как никогда рассказывают нам о ней. В книге упомянуты мифы про Геракла, Ахилла и других героев что уже делает ее интересной.