Февраль догорает окурком, брошенным на какой-нибудь станции километрах в двенадцати от города.
холодно только по утрам, а потом становится терпимо.
я привыкаю к теплым зимам/ладоням, пустынным улицам и верю, что в этом марте все обязательно сбудется.
обязательно случится что-то из ряда вон выходящее и подходящий момент наконец-то наступит, чтоб однажды утром собрать все вещи и убежать подальше туда, где кто-то однажды подойдет и скажет:
- а давай пускать бумажные самолетики и слушать Nirvan'у.
нам слишком рано становиться взрослыми. я буду островом, а ты будь морем и нас обязательно вспомнит, спустя время, какой-нибудь старый сумасшедший моряк, как у Хемингуэя.

я все еще верю, что солнце садится в море и закат съедает город, а рассвет вспорот первыми лучами новой жизни
в которой мы точно
не будем
лишними.