мы слишком много дарили радости и целовали сквозь нашу боль.
теперь остались в минуты слабости играть какую-то чужую роль.
за хриплым берегом иль может голосом меня так манит чужой рассвет.
в душе остались лишь с боли полосы на протяжении которых лет.

мы слишком пристально друг другу верили, чего же делать совсем нельзя.
теперь приплыли к чужому берегу, по краю лезвия давно скользя.
наступит утренний приступ забвения, и вдруг покажется еще больней,
но не нарушатся тени сомнения, внутри же множество горит огней.

мы слишком рано коснулись нежности, уединяя её в любовь.
в развалах памяти, дружащей с вечностью, мы поедали губами боль.
пусть дорожили пустым молчанием, а сердце билось еще сильней.
но лишь остались чужим отчаяньем, внутри у каждого, кому больней?