он увидит её в один из обычных дней:
– здравствуйте! – здравствуйте, я бесконечно рад!
и уже через пару секунд ему станет всего ясней,
что она прекрасней любых наград,
ценнее всех достижений, о которых он мог мечтать.
он запнётся, смутится, но тут же начнёт шутить –
что в душу его, мол, врезался аэростат,
что сердце его пронзила красная нить,
что, кажется, только её он всю жизнь и ждал.
и тут ей станет понятно, что это уже не шутки.
потому что её коснётся одно из маленьких жал,
называемых стрелы амура. и станет так грустно и жутко –
ведь она почти замужем, ну, без пяти минут.
тут же запнётся, смутится, заторопится уходить.
но этой ночью никак не сможет уснуть –
та самая красная, ярко-красная нить
прошьёт её несколько раз поперёк и вдоль,
исколет мелкими жалами всё нутро.
но с утренним кофе включится самоконтроль,
запьётся таблетками всё, что колется под ребром,
и станет спокойно и вроде бы хорошо.
быстро рубцуется пока ещё крохотный шов…
но случайная встреча застанет, конечно, врасплох.
а как же иначе по законам всех мелодрам?
она будет спрашивать – Господи, как же ты мог
вот так меня перед выбором? и где-то там,
под ребром, начнёт разрываться шов
и хлынет красными нитями страшная боль.
Господи, сделай так, чтобы он ушёл!
сделай так, чтобы память изъела моль!
а лучше всего на две встречи назад верни
и, пожалуйста, нас не пересекай!
тут он вдыхает запах её волос и они
понимают, что мог бы начаться рай
прямо с этой секунды, но мир суров.
она встаёт, прикрывает руками шов
и они расстаются.
красные нити вмиг леденеют и на осколки бьются.
потом они оба будут стоять у храма.
только между ними большая страна.
– мне, пожалуйста, в сердце – девять граммов.
пожалуй, это именно та цена.
“несвоевременность – вечная драма,
где есть он и она.”