Как бы вы описали вашего героя?

Вальц: Я никого не буду описывать. Я не хочу вторгаться в зону вашего чувственного и рационального опыта. Моя работа — создать условия для того, чтобы вы, как зритель, сформировали собственное восприятие моего персонажа. Это первичная функция рассказчика. Так было в пещерные времена, так происходит сегодня. Надо так суметь рассказать историю, чтобы зритель проникся ее смыслом, кожей ощутил драму и драйв, при этом оставаясь в поле фантазийного безопасного переживания, далекого от реальности. Я понятно объясняю? У меня, как видите, несколько необычное представление о задачах актера. Мне не нужно вносить вклад. Я не инвестор, а фильм — не банк. Меня пригласили в качестве лицедея, а не соавтора сценария. Представьте, что ваш ребенок рисует карандашами картинку. Вы же не будете у него отбирать карандаши, чтобы самому что-то нарисовать. Вы не вмешиваетесь, правда? Пусть ребенок получает удовольствие и развивает воображение. Почему же я должен вмешиваться, когда рисует сам Тарантино?!

… Я не хочу, чтобы вы думали над моим комментарием, я хочу, чтобы вы, глядя на экран, переживали, смеялись, радовались, страшились, а не думали над тем, какую чушь я нес в ходе интервью. Молоть языком все горазды: бла-бла-бла.