Люди хрупкие очень, одинокие стали,
они бегали в стаи, а теперь подустали
и кружат в одиночку тёмно-синюю ночку
напролёт, и печали их почти укачали,
но находят силёнки в себе, чтобы не громко,
а тихонечко плакать, чтоб сберечь свою мякоть,
вкус свой, шорох и щебет, и торжественный лепет -
тот, который себе лишь. Люди… их не заметишь,
они хрупкие стали, они вдаль убежали.
Они верят и бредят, и тихонечко едут
у них ветхие крыши. Люди - их не услышишь…