В голове уже, похоже, тысячный акт моей пьесы. Маленькая трагедия, в которой я играю, которой наслаждаюсь и стыжусь, которую и критикую я небрежно. Я и зритель, и актриса. Зритель, правда, я плохой, поскольку порой не понимаю много. Надеюсь, как актриса я не безнадежна. Кто же массовка? О, это, пожалуй, одна из важнейших составляющих моего грандиозного представления. Роль массовки и второстепенных персонажей достается случайным и неслучайным людям в моей жизни: от безликих прохожих до персон мною обожествляемых. Где бы я не оказалась, всюду продолжается действо моей трагедии. Ни у одной постановки, уверена, нет таких богатых, невероятно реалистичных, живых декораций. Поля, леса, берега озер и рек, дороги, музеи, театры, учреждения самой различной направленности, приватные квартиры, словом, все самые удивительные и посредственные места, в какие возможно только попасть, служат лишь фоном к моей нелепой пьесе. Случайность в этой постановке играет свою, отдельную, едва ли не главную, роль. Она из какого-то призрачного понятия превращается в создание вполне одухотворенное. Более того, Случайность, являясь, возможно, величайшим из драматургов, пишет сценарий ко всему этому действу. Игра моя - самая настоящая импровизация: не имея возможности прочесть сценария, я действую, руководствуясь лишь своими чувствами. Разум лжив, не скрою: он то обманывает, сам того не замечая, то молчит вовсе. Вот только Случайность не дает мне брать все действо под свой контроль - она внимательно следит, чтобы я играла лишь свою роль, а не распространяла свое влияние на иных персонажей. Моя пьеса - простор для творчества, где я выразить могла бы себя, однако эта же постановка служит и клеткой, заботливо созданной небезызвестной Случайностью, чтобы талант мой (талант ли?) не смог пересечь рамки разумного и мыслимого.