…С ним не надо ни дна, ни Парижа, ни Мулен Ружа;

с ним – сиди и жди, когда будет тишь да гладь;

он не мальчик, он биологическое оружие,

с ним - не жить, а разве что медленно погибать.

Ты-то думала – что мне сделается, я железная,

но на каждый металл находится свой кузнец:

все попытки твои – смешные и бесполезные, –

убежать отсюда заканчиваются здесь.

Он и сам не знает, что носит в себе ненастье;

он и сам не знает, что делать с тобой такой;

он и сам не умеет пользоваться этой властью,

хоть на время давать тебе отдых или покой.

Ладно бы ушёл, завёл бы себе другую,

уберёг, изолировал, выбил бы клином клин, -

как он мягко стелет, как кладёт тебя, дорогую,

обнажённой спиной на мерцающие угли.

Был бы донжуан, злой гений или убийца, -

но он спокоен, его намерения чисты.

Плачь ему в ключицы, не зная, как откупиться

от его бессердечной, бессмысленной красоты.

Ты всё смотришь и смотришь – то дерзко, то укоризненно,

и во взгляде зреет медленная беда.

– Как ты, думаешь вообще о совместной жизни?

– Ну,

о совместной смерти – подумываю иногда…