Верить можно лишь в то, что всегда понятно.

В непонятное как же возможно верить?

Непонятное, правда, порой занятно,

Только все-таки это – глухие двери.

Вот никак не пойму: почему, зачем

Божьим силам угоден лишь раб скорбящий,

Раб, повсюду о чем-то всегда молящий,

Уступающий в страхе всегда и всем?

Отчего возвеличен был в ранг святого

Тот, кто где-нибудь схимником век влачил,

Кто постами себя изнурял сурово

И в молитвах поклоны бессчетно бил?

Он не строил домов, не мостил дороги,

Он не сеял хлебов, не растил детей

И за чьи-либо горести и тревоги

Не платился в борьбе головой своей.

Он молился. Все правильно. Но молиться

Много легче, чем молотом в кузне бить,

Плавить сталь иль сосны в тайге валить.

Нет, молиться – не в поте лица трудиться!

Но в святые возвысили не того,

Кто весь век был в труде и соленой влаге,

А того, не свершившего ничего

И всю жизнь говорившего лишь о благе.

И правдиво ль Писание нам гласит,

Что повсюду лишь тот и отмечен Богом,

Кто склоняется ниц пред Его порогом

И в молитвах Ему постоянно льстит?!

Бог – есть Бог. Он не может быть людям равным,

Уподобясь хоть в чем-нибудь их судьбе.

Разве может он быть по-людски тщеславным

И вдыхать фимиам самому себе?!

И оттуда – из гордого великолепья

Я не верю тому, что в людских глазах

С удовольствием видит ОН Божий страх

И униженно-жалкое раболепье!

И никак не могу я постичь душой,

Почему и в былом, и при нашем времени

Жизнь мерзавцев, как правило, – рай земной,

А порядочным – вечно щелчки по темени?!

И коль ведомо Богу всегда о том,

Что свершится у нас на земле заране,

Почему ОН не грянет святым огнем

По жулью, подлецам и по всякой дряни?!

Да, согласен: ОН есть. Но иной, наверно,

И не все, может статься, в Его руках,

Значит, биться со всем, что черно и скверно,

Надо нам. Нам самим, на свой риск и страх.

Да и надо ль, чтоб лезли в глаза и уши

Жар свечей, песнопенья и блеск кадил?

Бог не жаждет торжеств, не казнит, не рушит.

Пусть Он вечно живет только в наших душах,

Где учил бы труду и любви учил.

Жить по совести – это и есть – прекрасно.

И действительно честным не слыть, а быть,

И со всякой нечистью биться страстно –

Вот такое мне очень и очень ясно,

И такому я вечно готов служить!

1991 г.