не все святые умирают в белом.
на каждый черный день – своя коробка мела.
и чтобы убивать, не нужно что-то делать.
можно вообще ничего не делать.
необязательно заканчивать мед, чтобы вылечить душу.
и не всегда он слышит, даже если слушает.
перебинтованное сердце болит не меньше.
необязательно приманивать
всех муз-женщин,
чтобы суметь рассказать о счастье.
необязательно рвать мое тело на части,
чтобы доказать, что душевная боль сильнее.
а бывают еще бескрылые феи,
полукровки, которым любовь нужнее.
просто фонари окончательно офонарели
и плавят крылья летящих на теплый свет.
или мы можем проснуться в одной постели,
а нас и нет –
раскололись на беззвучные «я» и «ты» -
местоимения правды и пустоты.
даже не умерли, нет, априори другой финал:
часы и снежинки, их очень много; пустой вокзал.
«starbucks» и кофе, но кофе давно остыл.
урок математики: сколько в тебе пустоты?
чувствуешь ее в коротеньких «я» и «ты»,
между «я люблю тебя» и «только бы не простыть»?
не забудь подумать, прежде чем выбирать мечты.
я испачкал совесть свою, пока шел по твоим следам.
я бы придумал все сам, поверил бы во все сам,
сам бы подставил лицо под январский снег –
говорят, в Рождество случаются чудеса.
отключи мне функцию памяти, добрый Санта.
только, как в детстве, иду от стены к стене,
опасаясь монстров, караулящих нас во сне,
до родительской спальни: «мама, папа, приснилось мне…
все приснилось мне?»
ты дьявольски хороша
и в этом платье, и в терновом венце,
когда набираешь: «счастлива, не мешай»,
задыхаясь от плача на том конце.