You've fallen from the sun.
Crashing through the clouds.
I see you burning out.

Сегодня я купила себе чехол для телефона. Бесполезная штука, по правде говоря. Он вроде и милый, но глупый. К тому же, на нем изображены коты, которых я, что уж тут скрывать, просто ненавижу. И если бы я увидела этот чехол без хозяина, например, на столе в каком-нибудь кафе, подумала бы, что он принадлежит до ужаса девчачьей особе лет восьми. Максимум, девяти, и то с натугом. Сама не знаю, зачем мне этот тошнотворно сладкий атрибут, но я горжусь собой из-за того, что этой покупкой сделала своей маме приятное.

Сейчас я читаю "Американского Психопата" Брета Истиона Эллиса, и, того не скрывая, получаю от этого неземной кайф. Я просто тащусь от этой книги, уверена, ничуть не меньше, чем Бэйтман тащится от кокаина.

Сегодня я составляла маме компанию в хождении по магазинам. По прошествии первых тридцати минут из семичасового нашего пребывания в торговом центре, я была готова к отъезду домой. К отъезду, который, как уже стало очевидно, не случился, пока я была к нему готова.

Несмотря ни на что, я быстро нашла, как скоротать время. Было забавно осозновать, что, когда мимо меня весело проезжает детский паровозик с играющей "я на солнышке лежу", я читаю о том, как Пат Бэйтман хочет прикончить тупых друзей своей подруги Кортни, которые его дико бесят. О том, как Пат Бэйтман разговаривает со своей девушкой Эвелин по телефону на тему о том, как ее соседку обезглавили, а затем без обиняков признается в трубку, что злосчастная голова покойницы сейчас лежит у него в морозилке. О том, как Пат Бэйтман издевается над нищим Элом, протыкая тому глаза ножом, а затем калечит бедного пса бродяги. Эксперсс медленно уезжает, и отвратительный источник дешевого звука в лице неуместной песни покидает меня, а я тащусь так, будто я действительно заглянула в мозговую коробку настоящего психопата, не вымышленного потрясающим автором героя.

Когда вечером мы спускались на подземную парковку, мама спросила, как мне "Психопат", а меня черт дернул сказать все как есть, когда она спросила, драма ли это, детектив ли. Я сказала, что драма, вероятно. Что какой, к черту, может быть детектив, если рассказ ведется от первого лица, которым является сам Бэйтман, сам психопат, собственно, и который сам, кайфуя, радужно и в деталях описывает все свои действия, присущие психопату? Мама, странно взглянув на меня, ответила, что мне не следует читать подобные книги. Я сказала, что, наверное, она права. Когда мы сели в машину, я открыла книгу, найдя нужную страницу по закладке, и продолжила чтение.

Сейчас, пока я пишу это все, у меня трясутся руки, потому что я знаю, что совсем скоро нарушу свое собственное обещание самой себе о том, что я больше никогда не буду ныть. Ни одной живой душе. Все дерьмо храня в себе, не портя жизнь другим.

Я, как бы жалко это не звучало, пока копалась в мирке американского психопата, уже любимого мною, поняла, что в моем мире у меня всего три друга. Первый друг - человек, которого я знаю большую часть своей жизни. Самый близкий мне человек. Самый родной. Самый лучший. Если я не вижу ее хотя бы день - у меня сердце разрывается. Я скучаю, тоскую и замыкаюсь. Наверное, будет правильно сказать, что я попросту без нее не могу. Другой из друзей которых живет за тысячу километров от меня, в городе, который я ненавижу, но о чем никогда не скажу моему другу, потому что я знаю, насколько она любит место, где живет. Звучит не очень, по-моему. Сейчас будет еще лучше. И, наконец, третий из которых - мой пес. Это как-то по-злому смешно и ужасно на самом деле, или мне просто кажется? Катя, если ты это читаешь, я скучаю по тебе. Скуби, конечно, ты это не читаешь, но знай: я люблю тебя. А если читаешь, то я непременно из Скуби-Ду переименую тебя в Артура, как в "Beginners".

Раньше я думала, что это так круто - не иметь друзей, не иметь того, кто тебе заботится, потому что, иначе, в конце концов тебе за это воздастся. А ведь ты этого не хочешь? Я, например, не хочу.

Теперь я понимаю, что вот оно - так круто. Почувствуй сам, что называется. Насладись, черт возьми. Вот и наслаждаюсь. Я бесконечно рада тому, что уже давно мне стала присуща черта наслаждения одиночеством, а не страданий от него.

Я, пожалуй, буду закругляться, ибо мне не терпится возобновить наш наинтереснейший сеанс с моим любимым психопатом. Мне просто нужно было выговориться. Выныться. Ненавижу себя за это. Но вьюи ведь для этого и нужен, разве нет?

I got nothing left inside of my chest,

But it's all alright.