плеснула в небо чаем. обожглась.
я сказала воде в ванне:"давай как-нибудь без истерик" -
как ты мне тогда. она не обиделась, не стала холоднее.
только потолок у соседей снизу заплакал. так тихо, что
первые семнадцать лет никто не слышал, как по перилам
текли вывихнутые руки. слова в подъездах тоже мечтали
напиться влажным воздухом и хрипло шагнуть. либо с губ
либо с восьмого, лишь бы не ошибиться хромым подоконником.
бей так, чтобы потом все швы на внутренней стороне лица, ладно?
расставались и думали, что будет слабее и легче без этих
ниток в зашитом горле. твое дыхание, увезенное на "скорой".
мои губы, которые я смывала вместе с помадой перед сном.
просила не путать кожу с тональником, меня - с ней.
расставались и снова звонили, душили улыбкой сигареты
и каждое "привет" вымученное, вырезанное по трафарету
прожигало на разжавшейся ладони пятна. промахнулись
ресницами. в телефоне кто-то долго и тихо просил понять.
так тихо, что я больше не поправлюсь.
сначала мы говорим:"как всегда".
а потом:"как раньше".
я не знаю, кто кого не уберёг.
парами