август учит нас пересчитывать шрамы, щеголять маленькими уродствами
подолгу не отходить от действия анестетиков
почему любая боль, кроме собственной
кажется вымыслом и патетикой?

город, будто обидевшийся ребёнок, стал неожиданно строг и тих
и вновь размыт пейзаж, собиравшийся из разноцветных точек
и вот мы уже по горло в болоте недомолвок и неразберих
и у судьбы, как у любого врача, отвратительный почерк

и столики в кофейнях рассчитаны на двоих
а барные стойки — на одиночек.