Над моей пропастью, у самой лопасти,
Кружатся глобусы, старые фокусы,
Я же расплакалась, я не железная,
Мама Америка в двадцать два берега.

Не отпускай меня, не отпускай меня,
Не отпускай, вдруг, кто увидит…

Вечная юная, сразу за дюнами,
Ждет тебя парусник, мною придуманный.
Двадцать два месяца, глобусы бесятся.
Люди прощаются, но не возвращаются.

Голуби прячутся, в небо не хочется,
В списке не значится, и значит, не молится.
Ты напрягаешься, над моей пропастью,
После раскаешься, и крыльями лопасти…