Я пишу тебе из осени. У нас тут холодно, настолько, что вчера вечером, когда моросил дождь, когда каждая капелька умирала, разбиваясь о равнодушный асфальт, а свет от фонарей посмеивался над этим, дождь думал, что всё таки ты очень глупый. Я бы умирала вместе с ним. Что? Нет, нет. Никто не собирается забираться пешком на крышу многоэтажки, а потом расправлять руки. Играть в психа и представлять себя свободным, совершенно свободным человеком и чувствовать это счастье секунд 10, ложится отдохнуть на асфальте, а потом в морге. Ни в коем случае в утренних новостях журналистка не будет кривить лицо в дешёвом трауре. Вы не будете слышать этот занудный и действующий на нервы, вой скорой. Уставшие после суток смены санитары не будут носиться туда-сюда. Зачем их так утруждать? Солнце, в нашем городе потерялись числа, имена и смысл. Люди насквозь друг друга проходят. Представляешь? Совсем не замечают. По утрам больше не чувствуешь драйв от ледяных капелек, бережно и дерзко стекающих по клеточкам кожи на щеке. Людям плевать, плевать друг на друга, плевать, что у кого-то умерла собака, кто-то не успел на последний поезд. На потерянные перчатки и что кто-то пришёл в 4 утра в магазин за красным чаем, а его не оказалось. Солнце, тут голова чертовски болит. Разрывается всеми тонами и полутонами гаммы, воет как плачущий мальчик в магазине игрушек, которому никогда не подарят вооон ту красную машинку, как раскаленная кружка крепкого чая с лимоном, что соприкоснулась уже с паркетом и вот-вот она разлетится и обожжет ноги того, кто из последних сил моет посуду. Слышала, ты к нам собирался. Не надо. Но если ты всё же решился стереть наждачкой свои убеждения, все эти сопливые чувства и веру в хорошее, то подумай, чем ты заполнишь те 47 пустых стелажей в твоей и без того холодной душе. Подумай хватит ли тебе сил со съеденного салата с чаем, чтоб заполнить их, хоть чем то. Заполнить и не свихнуться. Знаешь, а сегодня лучший день для того, чтобы выкинуть их. Протереть пыль. Позвать соседа, чтоб он помог собрать всё. Вытащить каждую полочку, каждый гвоздик, который прежде помогал вбивать. Мы отнесём их на самую дальнюю мусорку в городе. Потом я напою его горячим кофе с шоколадом и поговорим о погоде. Мы посидим невозможно долго, а стареть не будем. Вдруг он встанет. Обнимет. Уйдет. И никогда не вернётся.
Солнце, перед тем как умереть можно и не мыть посуду. Да? Можно не чистить зубы и не закрывать балкон, чтоб с утра не болело горло. Можно не улыбаться, а можно надорвать живот, но только если хочется. Можно хлопнуть дверью так, чтоб окна в подъезде, что рядом вылетели. Потом то силы всё равно закончатся. Солнце, обними меня креп r о-крепко, пусть, пусть сгорю, обними.И пожалуйста полюби меня пусть ненадолго, чтобы в такой ледяной вечер, у нас в осени, я шла и улыбалась от того, что ты любил меня целых целых 43 минуты