Пригвождена к позорному столбу Славянской совести старинной, С змеею в сердце и с клеймом на лбу, Я утверждаю, что - невинна. Я утверждаю, что во мне покой Причастницы перед причастьем. Что не моя вина, что я с рукой По площадям стою - за счастьем. Пересмотрите все мое добро, Скажите - или я ослепла? Где золото мое? Где серебро? В моей руке - лишь горстка пепла! И это все, что лестью и мольбой Я выпросила у счастливых. И это все, что я возьму с собой В край целований молчаливых. Пригвождена к позорному столбу, Я все ж скажу, что я тебя люблю. Что ни одна до самых недр - мать Так на ребенка своего не взглянет. Что за тебя, который делом занят, Не умереть хочу, а умирать. Ты не поймешь, - малы мои слова! - Как мало мне позорного столба! Что если б знамя мне доверил полк, И вдруг бы ты предстал перед глазами - С другим в руке - окаменев как столб, Моя рука бы выпустила знамя… И эту честь последнюю поправ, Прениже ног твоих, прениже трав. Твоей рукой к позорному столбу Пригвождена - березкой на лугу Сей столб встает мне, и не рокот толп - То голуби воркуют утром рано… И все уже отдав, сей черный столб Я не отдам - за красный нимб Руана! Ты этого хотел. - Так. - Аллилуйя. Я руку, бьющую меня, целую. В грудь оттолкнувшую - к груди тяну, Чтоб, удивясь, прослушал - тишину. И чтоб потом, с улыбкой равнодушной: - Мое дитя становится послушным! Не первый день, а многие века Уже тяну тебя к груди, рука Монашеская - хладная до жара! - Рука - о Элоиза! - Абеляра. В гром кафедральный - дабы насмерть бить! - Ты, белой молнией взлетевший бич! Пригвождена к позорному столбу, Я все ж скажу, что я тебя люблю.