Писал не сам, скинул друг.
Тяжелый вздох. Щелчок. Пошел направленный поток электронов. Проходя через вольфрамовую нить, он совершает больше работы, давая энергию нити. Нить нагревается. Энергия выделяется в виде фотонов и тепла. Но фотонов немного. Это всего лишь низкомощная настольная лампа. Она заливает мягким светом небольшую комнату, всю усеянную электродеталями, постами, дисками, и прочим хламом. На столе стоит небольшая баночку. Из нее идет дым. Это банка с канифолью. Так же на столе стоит старенькая клавиатура, ЭЛТ экран и компьютер ручной сборки. А около стола стоит старый бородатый мужчина.
Он неторопясь сел на стул, нажал кнопку запуска и начал смотреть. Компьютер показал данные питания, проверил железо и наконец загрузил GRUB. По привычке, мужчина выбрал "ARCHLINUX". Снова тяжелый вздох.
Спустя полминуты все загрузилось. Мужчина открыл документы. 187 файлов. Но ничего страшного, у него было неограниченно время. И он начал читать. Что было в тех документах? Его жизнь. Каждый поступок. Каждое решение. Все было записано, оцифровано и сохранено.
Прошло 3 часа. Мужчина уронил скупую слезу. Затем он уронил еще одну спустя две минуты. Спустя два часа он уже рыдал.
Ему было невыносимо читать свою биографию. Он понимал, сколько ошибок он совершил. Вся его жизнь была похожа на одну длинную перфокарту. Он либо работал, либо спал. Он ненавидел людей. Он ненавидел реальность. Он ненавидел жизнь. И он ушел в технику с головой. И даже сейчас, в 85 лет он не социализировался. У него был только один друг, который умер пару лет назад. Но он помнил все. И все записал. Чтобы помнить. Щелчок. Файл закрыт. Щелчок. Директория закрыта. Рабочий стол. Сам сделал в детстве. Код. Просто стена кода. Когда для него это было достижением. Сейчас же, все это кажется ему ерундой. Абсолютной ерундой.
Он выполнил долг перед обществом: он отработал свое. Это было последнее, что держало его в этом мире. Ему больше даже не хотелось ничего узнавать.
Он откинулся назад. Ухмыльнулся, и сказал сам себе сиплым голосом "Все. Кончилось, Саня. Ты свободен. И тебя больше нет." Он отодвинул нижний ящик стола, достал оттуда старенький CZ75, вставил обойму с единственным патроном и зарядил пистолет. Приставил к виску и зажмурился. Тяжелый вдох. Щелчок. Тишина.