Вчера я прочитал один фанфик. Я не знаю, что можно о нем сказать. Но он беспощадно зацепил меня. И я перечитываю его и сейчас.

Мы любим то, в чем находим себя. Я готов поклоняться Джи за это.

Сам фанфик. /тыкнул вниз/ Это такая работа, которая пробрала меня до самых позвонков. Что редко случается.

Автор: Gi
Бета: сам себе.

Фэндом: Hetalia: Axis Powers
Персонажи: Англия - основной. Англия/Франция, Испания, кот, остальные упоминаются.

Рейтинг: PG-13
Жанры: Слэш (яой), Ангст, Мистика, Философия, POV, Hurt/comfort
Предупреждения: Насилие, ОЖП
Размер: Мини, 3 страницы
Кол-во частей: 1
Статус: закончен

- Мировое господство? Зачем оно нужно? Мне и тут неплохо, - мальчуган со светлыми спутанными волосами хмурится. Он еще не до конца обдумал и принял мысль друга, но все равно решил высказать неодобрение. Просто потому, что если бы он признал хоть какую-нибудь идею Франциска, это унизило бы его гордость и достоинство. Артур еще не знал, для чего это самое достоинство странам, но решил – раз надо, значит он не оплошает.
- Но ты только представь! Все леса и земли, какие ты даже не видел – и везде можно спокойно гулять, ведь все это твое и только твое!
А вот это звучало куда привлекательней. Мальчик невольно придвинулся поближе к Бонфуа, и кролик, которого Артур до этого крепко удерживал у себя на коленях, рывком выскочил из хватки страны, принимаясь удирать в темные заросли. Артур этого, впрочем, даже не заметил.
- Вот было бы у меня это самое господство…- мечтательно продолжил тем временем Франциск, но осекся. – Говорят, для этого надо постоянно воевать со всеми.

В отличие от Бонфуа, у Артура эта мысль не вызвала смятения; поднявшись с земли, он взмахнул найденным в траве прутиком:
- Значит, я завоюю весь мир и получу господство!
Франция взглянул на него с нарочито вежливым интересом, а в глазах уже загорелся дух соперничества.
- Это вряд ли, я первый стану самой сильной страной в мире!
- Вот еще – ты же на девчонку похож. А разве девочка может меня победить? – не дожидаясь, пока возмущенный Франциск поднимется и найдет полку поувесистей, Артур с победным хохотом ломанулся прочь с поляны, спотыкаясь босыми ногами о выступающие корни деревьев.

***

- Сдавайся, Испания, все равно тебе не победить меня, будь твоя Армада хоть трижды непобедимым и сильнейшим морским флотом в мире. Я готов топить твои корабли раз за разом, слово даю, - Англия, нет, скорее уже Британская империя растягивал губы в довольной ухмылке – и это не выглядело нагло. Наоборот, все выглядело идеально, правильно, как так и надо.
Он отпихивает Карьедо ногой, и с удовольствием наблюдает, как «захватчик» кашляет морской водой вперемешку с кровью.
- Ты пожалеешь, Британия…- Антонио поморщился, вызывая у Артура новый приступ веселья. Впрочем, когда Испания плюнул кровавой смесью на ботинок Империи, улыбка сползла с лица Керкленда. Изумрудные глаза опасно сузились; Артур поправил треуголку и ухватил Антонио за шиворот, сдавив горло.
- Мразь, я научу тебя уважать меня.
- Ни…ког…да.
- А если я скажу, что сейчас я заберу у тебя мировое господство?
Зрачки глаз Испании на секунду сжимаются до точек – от страха или изумления, или от всего вместе, не имеет значения. Несомненно, они оба знают, что это значит.

***

Артур смотрел на светящийся шарик в его руках, и во взгляде все больше проступало недоверие. И это то, к чему они стремились? Это оно – то самое мировое господство, вершина власти и предел мечтаний каждой державы? Вот это? Британия не мог сказать, что он стал богаче и сильнее, получив его. Всего лишь очередной триумф, небольшой символ, как тот же клевер с четырьмя лепестками у Ирландии. Но раз этот символ был именно у него, Керкленд примет это как должное.
Шарик был размером с крупное яблоко, эдакое Солнце в миниатюре, что очень реалистично обжигало ладонь даже сквозь плотную кожу перчаток. Просто сгусток энергии – ни запаха, ни вкуса… Хотя Артур еще не пробовал его на вкус, верно?

- Керкленд, вы занимаетесь дурью, - для проформы предупредил самого себя Британия, но почему-то это казалось ему единственно верным решением. Убедившись, что за дверью не шебаршится прислуга, Артур заперся на ключ и только затем поднес шарик ко рту.
Раскусить его оказалось невозможным, выплюнуть обратно – и вовсе абсурдно. Горло словно окатило огнем, и Артур понял, что задыхается. Ноги его дрогнули и подкосились, но ведь не так глупо и быстро должна была погибнуть непобедимая страна! Когда легкие, казалось, выломают его же ребра от недостатка кислорода, пытка неожиданно прекратилась. Словно кипящий ром заструился в желудок, зарождая где-то под сердцем неприятное покалывание. А затем Керкленд почувствовал, что может взлететь в воздух. Или нет, что он уже парит! Он может все – да хоть сейчас схватить свой револьвер и объявить войну всему миру! Он может выдумать такие изобретения, что обойдет в развитии любую страну на десятки лет вперед! Он может…
Сдерживая рвотный позыв и новую волну боли в груди, Артур хватает со стола первый попавшийся обрывок бумаги и размашисто выписывает имя своего давнего врага. Лишь когда гримаса мучений исчезает с лица державы, Керкленд переводит дыхание и нервно осматривает письмо.
- Ты знаешь, Франциск, это будет новая эпоха. Эпоха правления Великой Британской Империи!

***

- Сэр, через четыре часа у вас отмечено собрание Европейского Союза. Прикажете подать такси?
- Нет, - не отрываясь от монитора, я все равно мог почувствовать на своей спине укоризненный взгляд Кэтти. Не то чтобы я горел желанием разбираться с Германией и его нотациями после своего прогула, но идея ехать в Париж (на обсуждение вопроса о Греции и Испании) тем более не соблазняла мой утомленный ум. Я знал, что на данный момент мое мнение все равно рассматривалось как, например, идеи бывшего командира военного полка, которого отправили на пенсию. Вроде как авторитет, но и с маразмом его соглашаться себе дороже, вот все остальные, молоденькие, вежливо кивают. Надеюсь, мои планы на бюджет года двадцать-тринадцать все же маразмом не являются, но я все равно замечаю на себе их взгляды. Взгляды, полные жалости.
Черт, как будто я мелкое пятно на общем холсте мира!
Я раздраженно вдалбливал кнопки клавиатуры, на автомате следя за рождающимися строчками. А ведь и так было понятно, что все закончится именно этим. Страна, получившая однажды все, исчезнет с карт. Я получил все, и кто я теперь? Чтобы разглядеть когда-то великое Объединенное Королевство на глобусе, придется сощуриться и вначале найти Европу, а там уже заныканый и непримечательный остров, границы которого с каждым годом все сужаются и сужаются, сдавливая горло невидимым жгутом…

Мое мрачное размышление прервал звонок. Нехотя оторвав отсутствующий взгляд от экрана, я выудил из кармана брюк телефон.
- Франц? Что на этот раз? – я даже не беспокоился о том, что затем получу выговор за свою неявку. Если уж лягушка решил позвонить мне лично, а не как всегда – через Кэтти, который раз соблазняя ее своим «акцэнтом» - значит, стандартные деловые беседы с неоправданной пошлостью отметаются в сторону.
- Cher, как я понимаю, сегодня ты вновь вхолостую, - эту дурацкую манеру заменять нормальные слова короткими жаргонными фразочками он позаимствовал у Рашки, я полагаю.
- Не тебе упрекать меня, - Шатти, перс этого пижона с таким же мерзким характером, вцепился своими когтями мне в свитер, наверняка выражая своим мявом желание искушать чего-нибудь. Отпихивая обнаглевшего кота в сторону, я перехватил мобильник поудобнее и вновь приклеился к компьютеру. – Ты что-то хотел?

Опрометчиво, он заподозрит, что я слишком добрый сегодня. Впрочем, в последнее время в наших отношениях и вовсе затесался некий смущающий фактор, который сопровождался учащенным сердцебиением и внезапными эротическими снами. Так о каких конференциях могла идти речь?
- Да, я тут вспомнил, что необходимо обсудить с тобой курс фунта. И кое-что насчет того выпуска Times, Альфред был в ярости* и кажется что-то подозревает насчет той потасовки европейских банков…
- В среднем кармане кожаной сумки.
- Что?..
- В прошлый раз ты приперся ко мне и взял другую сумку, поэтому просто мешал мне работать. Будь добр, запомни – презервативы у тебя лежат в среднем кармане кожаной сумки. Вино не привози, у меня еще с дипломатического визита Италии стоит Chiaro.
- Сорт? – надо сказать, если Бонфуа и был ошарашен, то виду не подал. Я поболтал ногами во воздухе и досадливо хмыкнул – в двадцать первом веке даже людей ничем не удивишь, что уж про стран говорить.
- Шардонне, Треббьяно. Полусладкое. В общем-то, не пик роскоши, но весьма приятный подарочек.
- Сразу после конференции жди меня. Целую! – я успел поморщиться и отодвинуть телефон от уха, прежде чем услышать это слишком гаденькое воркование. Франциск же знает, как оно меня бесит.
И как всегда в давящей пустоте внимание примерзает к мигающей строке. Отложив телефон, я медленно, с удовольствием потягиваюсь, чувствуя расслабление одних мышц и приятное напряжение других. Вот так, в домашнем растянутом свитере, перед компьютером, я наверняка похож на обычного, не обремененного ничем человека. Словно и не было у меня никогда мирового господства. Где-то там возле сердца сиявший много веков назад шарик постепенно гаснет и сжимается в ничто, как тают мои земли.
Пальцы мерно выстукивают по клавиатуре новый ритм. Шатт укоризненно смотрит то на меня, то на упирающиеся в конец файла строки.

« Вот она была – страна. В чем-то несуразная, доставляющая хлопоты и проблемы, заслуживающая того, чтобы ее поругать. А потом раз – и ее не стало. Еще и объяснили, что никогда такой не было, что все это морок, обман, наваждение. Что ты должен быть благодарен за освобождение от проблем. За свободу ничего не делать и ни за что не быть ответственным. А пустота в душе – так это нормально, она дает тебе легкость ».

*В одном любопытном выпуске Таймс действительно была статья, которая не очень порадовала американцев. https://dataforum.ks.ua/novostnaya-lenta/24935-pressa-britanii-bankrotstvo-gm-zakat-ameriki.html

____

Мне не хочется что-то говорить. Пусть… пусть каждый почувствует, подумает что-то свое.