Если бы меня спросили про дыхание, я бы промолчала
и нарисовала пунктир. Слышно песни, от которых тошнит,
слышно людей, которые слушают песни, а потом их тошнит
друг от друга. Сны застревают в дёснах, а потом всё равно
просыпаешься. Минус одиннадцать - и ветер пьет смс-ки из пальцев.
Минус одиннадцать - и ты можешь видеть поцелуи на запрокинутом лице города. А может, не можешь. А может, и не поцелуи. Своими красивыми нудными словами не смогла сказать главное - эту боль не слышно. Беззвучные внутренности. Дождь шил косыми стежками пеленки новорожденным окнам.Пол циферблата до тебя я хотела домой, засыпала с сырыми волосами, чтобы отвлечь внимание и незаметно спрятать сырые глаза в подушку. Приехала в твой город, чтобы перестать улыбаться избито, стереть эти сильные сильные пятна от кофе. Одна девочка пыталась изменить жизнь. Один мальчик не пытался и изменил ей. Люди расстаются, всё еще расстаются, а потом ждут, кто закричит первый. Дождь разбил себе голову о щеки машин, так нелепо. Такое не-лето. Бесконечные шарфы, конченные чувства, короткие love story, возьми линейку.
Минус одиннадцать, снова минус одиннадцать, - и хочется опрокинуть за окно все эти улыбки. Но по-прежнему просто надавливаешь на сердце. Ну заткнись же! А ты только попробуй эти веселые карие глаза. Они обязательно окажутся горькими… И какого черта… Они же минуту назад смели смеяться… Телефон расплакался звонком. Ребенок на Новый Год надел кислородную маску и расплакался. Это тоже полифония. Если бы меня спросили про дыхание, я бы поставила прочерк. А все бы думали, что это пунктир…