Безымянным пальцем касаясь века,
Ты говоришь: " У меня кто-то есть".
Я - с пробитой головой калека,
Пасхальным куличом несу эту весть.

" Кто-то есть - живая, значит" -
Кричу прохожим, грудь выпятив павлином.
Так от счастья уродец плачет,
Когда закатывают в банку с формалином.

Так на Пасху последний снег
Падает в надежде превратиться в сугроб.
Я теперь не совсем человек,
Я разбил о банку разросшийся лоб.

В воздухе замерли тысячи точек.
На людной улице стою, разинув рот.
Закатанный в банку, лишённый оболочек,
Плачет в формалине от горя урод.

Она с ним смеётся, и вы смейтесь тоже.
Я буду с вами хохотать и веселиться.
Так у большелобого с землистым цветом кожи
Нет безымянных, везде по пять мизинцев.

" У меня кто-то есть" - четыре слова,
Глупо улыбаюсь: что в лоб, что по лбу.
Яичной скорлупой снова и снова
Бьюсь в формалине о стеклянную колбу.

" Кулич - это просто кусок теста" -
Я кричу со смехом прохожим,
Так себе не находя места,
Уродец в формалине из колбы корчит рожи.

Вcё ещё стою, распахнув пальто.
Тысячи точек ускорили ход.
Кулич, скорлупа. Без неё - всё не то,
Без неё я просто в формалине урод.

Я совсем мало похож на человека.
Четырьмя словами разбил паралич.
Безымянным пальцем касаясь века,
Ты слопала весь пасхальный кулич.