«Поребрик из
бордюрного камня»

Вы знаете, для меня этот "проект "
совсем с недавнего времени стал известен,
и поскольку это бесспорно очень интересная вещь,
мне бы хотелось поделиться ей с вами.

В общем смысл всего придуманного таков: столь много существует различий между петербуржцами и москвичами, их стиль жизни, мы по разному называем одни и те же вещи, взять к примеру хорошо знакомые вам поребрики и бордюры, куру и курицу, подъезд и парадную… И вот, значит, остроумные девушки из Петербурга сначала завели блог, где писали про эти, порой комичные, непохожести, а в дальнейшем - выпустили книгу.

Далее будут забавные картинки, которые совершенно не могут существовать без представленного авторами описания. Советую, не ленимся, все читаем !

Москва никогда не спит. У неё тысячи желтых глаз – светящихся окон, тысячи серых глаз – камер слежения, четыре красных глаза – звезды кремлёвских башен. Когда глаз так много – спать не надо совсем, сны наяву будут чуднее и разнообразнее. Москва закроет десяток усталых глаз – откроет два десятка отдохнувших.

Питер не спит только в белые ночи, зато всё остальное время, и даже в белый день, он находится в дрёме, граничащей с явью. Глаз у него тоже хватает – но они полуприкрыты туманом, полузалиты дождём. Зачем глаза, когда внутренним своим зрением город видит такое, о чём его жителям лучше бы пока вовсе не знать.

Москвич иногда всё-таки вынужден спать, и этого он очень стыдится. Сон – как рудимент, как доказательство твоей неконкурентоспособности на рынке. Слышали, слышали? Даша из отдела логистики спит всего два часа в день – час ночью и час в обеденный перерыв, и в свои двадцать три года уже заработала на четыре квартиры, пять гаражей и шесть дач по разным направлениям! Почему Даша до сих пор прозябает на должности менеджера в отделе логистики, с кем именно она так выгодно не спит по ночам, и прочие интересные подробности людям не сообщают. Главное, что Даша поборола эту дурную привычку – разлёживаться в кровати и видеть сны.

Сны, ишь чего! Сны нельзя заранее предугадать, аннотаций на них не пишут, с курьером не привозят, их даже с торрентов скачать нельзя. Ну и на что они нужны? Лучше уж спать по минимуму, а в остальное время – жить.

У москвича есть много замечательных средств, помогающих ему бороться со сном: кофе, переутомление, плохие новости в интернете, авралы на работе. Иногда эти средства борются со сном москвича даже против его воли.

Питерец старомоден и потому сон считает необходимой частью жизни. А ещё он всегда выдумает что-нибудь этакое насчёт сна. Например, скажет, что пока люди живы – они спят, а проснутся только после смерти, откроют глаза по-настоящему, и увидят подлинную реальность. А это значит что? Это значит, что при жизни можно спать, можно не спать (но лучше всё же спать, раз можно), а всё одно – разницы никакой. Или что многие полезные штуки можно проделывать во сне. Например, изучать английский язык, изобретать таблицу Менделеева, сочинять песню Blue Sued Shoes. Некоторые заходят дальше и моют во сне посуду, расчищают дорожку к дачному домику, ставят мировые рекорды по бегу и прыгу, побеждают дракона, летят в космос, встречают свою первую любовь и наконец-то находят силы сказать: «Я тебя люблю, давай целоваться!»

Питерец не держит в доме оружия против сна – ему и без того часто не уснуть. Ночь, тишина. Чу! Вдалеке сигнализация запела. Другая, третья. То неспроста! Придумывая, почему же это неспроста, питерец засыпает. Просыпается снова – как будто шелест какой или плеск. Может быть, пока он спал – Нева вышла из берегов, и на цыпочках поднялась уже на пятый этаж, вот-вот раздадутся в коридоре её шаги, распахнётся дверь – и волна накроет питерца ледяным прозрачным одеялом. Нет, показалось. Вновь засыпает питерец, и вновь просыпается, услышав скрип половиц на кухне. Должно быть, это духи жителей блокадного города пришли за крупой и сахаром. Питерец помнит, что у него под подушкой припрятан крендель и замирает в страхе. В следующий раз просыпается уже под утро, от жестяного лязга: то ли марсианские роботы маршируют по двору с целью захватнической, то ли это дворники вывозят помойные баки. Питерец садится в кровати, закутывается в одеяло. Вытаскивает из-под подушки крендель, прижимает его к себе, баюкает. Засыпает крендель, засыпает и питерец. Да так сладко, что звонок будильника, топот инопланетных захватчиков, холод Невской воды и прочие ужасы не могут вырвать его из объятий сна. Выспавшийся и проспавший всё на свете питерец с удовольствием завтракает, пишет объяснительную записку и, не глядя по сторонам, едет в присутствие.

Тем временем пионеры везут в металлолом детали марсианских роботов-захватчиков, дворники лопатами загоняют Неву обратно в её ложе, а духи блокадных жителей находят крендель и успокаиваются уже навсегда. Или, по крайней мере, до следующей ночи.

Одиночество в Москве выглядит так: выходишь на улицу (или на бульвар) - и попадаешь в Вавилон. Нет, все вокруг говорят вроде бы на одном языке. Хорошо — на трёх-четырёх, но это неважно, если будет надо — любой инородец на хорошем русском языке попросит у вас прикурить, причём с такими интонациями, что вы непременно дадите ему прикурить, даже если не курите. Особенно если не курите. А если вам будет надо — то вы заговорите на таком роскошном английском, что всякий интурист, не дослушав ваше бодрое «How do you do?», отдаст все свои сигареты, кредитки и обратные билеты и убежит прятаться за ближайшую достопримечательность. Словом, в Москве кто угодно поймёт кого угодно — если ему это выгодно. Вот только думают все на разных — даже не языках, а волнах. Найти людей, думающих с тобой на одной волне, в Москве очень сложно. Она большая, эта Москва, волны в ней разные ходят. Не всякий будет свою волну демонстрировать каждому встречному-поперечному, не всякий привяжет её к рюкзаку или к антенне автомобиля. Потому что слишком многие сели не на свою волну, ушли покурить — и не вернулись.

Идут навстречу друг другу люди, думающие на одной волне, и проходят мимо. Каждый под ручку со своим одиночеством. А могли бы отпустить одиночества в кино на последний сеанс, а сами засесть в круглосуточном кабаке или на дружеской квартире, и говорить, говорить, говорить. На одном языке, на одной волне, одними словами. Молча. Телепатически. Да как угодно, хоть перебрасываясь MMS-ками с одного пафосного телефона на другой.

Одиночество в Питере совсем другое. Питерец сидит один дома и лелеет свою неприкаянность. «Сегодня я так одинок, как никогда, и завтра тоже буду одинок, не отвлекайте меня». Это слегка игра на публику, это избалованность гурмана: все вокруг такие свои, что непонятно, как кто-то где-то может быть чужой? А раз все свои, то они, свои, всегда будут свои и всегда останутся рядом. Зачем сегодня с ними встречаться? Можно и завтра. Ну, короче, потом. А то лень куда-то идти вечером, по темноте, по сырости-то. Завтра же на работу (или в универ). И вообще, на улице ветер северный. А во дворе соседка баба Зоя выгуливает племенного ротвейлера. А дворник сказал: ещё раз увижу, что ты окурками мусоришь — лопатой огрею, а вон он, дворник, в засаде засел, отсюда хорошо видно, и лопата рядом.

Питерцы сидят на жердочке в ряд. Со стороны кажется, что они расслаблены и бездеятельны, как обычно. На самом же деле они сосредоточены и собраны, как никогда. Просто сейчас ещё не время действовать, надо дождаться нужного мгновения. Питерцы столпились возле норки, в которой живёт мгновение, и выжидают. Напряжение нарастает. Мгновения всё нет и нет. Ставки растут, прогнозы противоречат друг другу. Внезапно лёгкий ветерок приносит откуда-то издалека ароматы сирени и цветущей сливы. Питерцы позволяют себе чуть-чуть улыбнуться, слегка расслабиться. В этот момент мгновение выскакивает из норки и улепётывает прочь. Питерцы бросаются в погоню.
Нужное мгновение непременно надо упустить, чтобы догонять его, почти поймать, залюбоваться его красотой и снова упустить, теперь уже навсегда.
Погоня за упущенным мгновением - это стресс. Он закаляет питерцев. После таких догонялок питерец целую неделю ведёт себя уверенно и бойко. А что же - он выследил мгновение. И упустил его потому, что это было нужное, но не идеальное мгновение. Давайте подождём ещё немного. Когда идеальное всё-таки появится, мы сразу его узнаем - тогда и настанет время действовать.
Москвичи ловят мгновение ещё до того, как оно появилось на свет. Неважно, родится это мгновение или нет, неважно, кому оно достанется, но москвич должен быть готов и вооружен до зубов. Готовность в любой момент встретить нужное мгновение считается среди москвичей признаком хорошего тона. Если ты лежишь в канаве и не готов, то какой же ты после этого москвич? А вот если готов даже в канаве - то да, наш человек.

Итак, ставки сделаны, места возле пустой колыбели проданы за бешеные деньги. Мгновение может испугаться такого внимания и родиться где-нибудь в другом месте, в пустыне какой-нибудь: слишком многие его ждут. Но если оно появится - его не упустят. Им воспользуются по максимуму. Из него выжмут всё.
Свежевыжатый сок из мгновения передадут в дальние ряды, тем, кто не успел, но очень хотел.
Кто-то занимает очередь сразу за десятью мгновениями, перебегает от колыбельки к колыбельке, прикидывая свои шансы. Кто-то просто торгует возможностями - это и есть его личное мгновение, он его уже поймал.
И вот, наконец, мгновение появляется. Дежурный осветитель тушит лампу. Когда свет загорается вновь, на сцене нет ни мгновения, ни колыбельки, ни толпы москвичей. Только на земле валяется какая-то труха, забытые впопыхах мобильные телефоны, перчатки и зонтики.

Что же мне бы хотелось добавить в конце, мне понравилось проведенное время с этими короткими историями и на днях одногруппница принесет мне их книгу, думаю в печатном варианте появляется еще больше радости от прочитанного. Кому интересно читать больше - вам сюда.

Ну и совсем уж напоследок, создатели книги предлагают тест, на определение твоей личности питерца или москвича.
Проходим его, это тоже интересно. Вам сюда.

Мой же тест показал: « Поребрик из бордюрного камня гарантирует! Вы – питерская девушка! »